Гарем чужих мужей

— Они такие же врачи, как я — шахтер, а вы — космонавт, — заметила я.

— А вот я врач! — закричал мужчина. — Психиатр! Вы…

В это мгновение у меня зазвонила трубка. Лешка интересовался моим местопребыванием, я очень кратко рассказала ему о новом развитии событий. Он хмыкнул и спросил, могу ли я заставить мужичка доехать до одного из Лешкиных офисов — того, что находится у Московских ворот. Мне доводилось там бывать, поэтому место я знала.

— Амазонки там? — уточнила я у Лешки.

— Угу, — ответил он. — И Альберт Михайлович тут. Вези мужика. Мы с ним немного поработаем, чтобы не поперся в ментовку.

Отключив связь, я повернулась к водителю. А он в это время уже делал разворот.

— Куда это вы? — спросила я настороженно.

— К Московским воротам, — невозмутимо ответил он. — Я же все слышал.

Теперь я посмотрела на мужика подозрительно. Он же повернулся ко мне и улыбнулся. Теперь он казался абсолютно спокойным.

— Считаете меня одной из своих пациенток? Потенциальных? — уточнила я.

— Как раз нет, — усмехнулся он. — Я же уже общался с вами, когда вас вез. Потом видел вас в действии. Только что слышал, как вы отчитывались — не знаю уж перед кем, но вы дали очень краткое и исключительно четкое описание случившегося. Из него даже я понял, что… Сам, признаться, в первый момент немного испугался. Как-то не привычен к такому бурному развитию событий. Да и в зоне боевых действий работать не приходилось. Простите, у меня будет один вопрос. Кого вы имели в виду под словом «амазонки»?

— Вот с этим-то мы и пытаемся разобраться, — пояснила я. — Некая группа лиц женского пола, захватывающая в плен лиц мужского. Бьют, пытают, убивают, также лечат от алкоголизма…

Водитель рассмеялся.

— К сожалению, не могу объяснить подробнее, — продолжала я. — База у них на старом кладбище, и они иногда выряжаются покойниками…

— Погодите-ка, погодите, — мужик вдруг стал серьезным. — Где-то я уже слышал что-то подобное. Вы серьезно говорите или смеетесь?

— Куда уж серьезнее.

Мужчина задумался. Я первой нарушила молчание, уточнив, правильно ли поняла: он — врач-психиатр?

— Да, — кивнул водитель и представился: — Сочинский Павел Леонидович.

Я тут же извлекла из сумочки бумажку с телефонами, написанную сегодня медсестрой элитной психушки, и продемонстрировала Павлу Леонидовичу.

— Этих людей, случайно, не знаете?

— Володю знаю, — кивнул он. — И это телефон нашего учреждения. Простите, а откуда у вас эти данные?

Я пояснила. И тут Павел Леонидович в самом деле вспомнил…

У них в психушке сейчас томятся два типа, в свое время прошедшие лечение от алкоголизма. От алкоголизма-то их вылечили, но потом они совершили по какому-то преступлению, были признаны невменяемыми и сейчас по приговору суда проходят принудительное лечение. Оба неустанно твердят про каких-то амазонок.

— Это не мои пациенты, — сообщил Павел Леонидович. — Поэтому я сразу и не отреагировал. Но наши обсуждали эти случаи. Нам показалось странным: у двоих одинаковые мании, причем нетипичные.

— Они могут оказаться вполне нормальными людьми, — заметила я. — Ведь в психушках на Руси всегда томилось много абсолютно здоровых людей.

— И сейчас томятся, — усмехнулся Павел Леонидович. — И по доброй воле к нам попадают.

— То есть как? — не поняла я.

— Ну… Разные бывают случаи. Неужели не понимаете, что я имею в виду?

Я понимала. Лицо, заболевшее после совершения преступления тяжелой болезнью, препятствующей отбытию наказания, может быть досрочно освобождено. В перечень заболеваний входят, например, прогрессирующий инфильтративный туберкулез и психические расстройства. Специально туберкулезом никто заболевать не желает. Но почему бы не заделаться патентованным психом? Поэтому и косят — вдруг получишь освобождение от отбывания наказания? Да и на момент совершения преступления тоже неплохо оказаться психом. Что с психа возьмешь?

Вслух я сказала:

— Предполагаю, что вы имеете в виду один известный адресок на Арсенальной улице. Вы, случайно, не там работаете? Или у нас несколько спецпсихушек в городе?

Я попала прямо в точку.

«Афганец сам пойдет с ними встречаться? — подумала я. — Или опять мне придется?» Посещение дома семь на Арсенальной набережной и домов девять и одиннадцать на Арсенальной улице никогда не было мечтой моей жизни[3].

— Данные этих пациентов и номера отделений я для вас узнаю, если хотите.

— Хочу, — сказала я.

Тут мы как раз оказались у ворот, закрывающих въезд во двор, я велела Павлу Леонидовичу посигналить, а когда приоткрылось смотровое окошко, показала свой светлый лик, высунувшись из машины. Ворота нам тут же отворили и проводили нас в комнату, где восседал Афганец вместе с магом Альбертом Михайловичем и рядом соратников.

— А это ты кого привела? — прорычал любимый, когда маг целовал мне ручку.

— Альберт? — воскликнул мой водитель.

— Паша, какими судьбами? — воскликнул известный маг.

Афганец посмотрел на меня вопросительно, я приблизилась к нему и быстро описала ситуацию. Маг с психиатром тем временем бурно радовались встрече. Затем Альберт Михайлович представил Афганцу Павла Леонидовича как нужного человека в нужном учреждении.