Гарем для чайников

Листовки и мерч отеля бодро покачивались в плетеных корзиночках. Оживленно щебеча, чертовки как и вчера дружно отправились на площадь — самое проходное место во всем городе. Я не стал возражать. С учетом новых обстоятельств и понижения Алины, мое обещание ей потеряло актуальность. И хотя я оказался напрямую причастен к ее карьерному падению, Алину было не жалко. Ей точно не повредит побегать с поручениями, может, хоть гонор поуменьшится. Да и виновата она была сама: нечего лезть на член, если не можешь подумать о последствиях. Видимо, ее работодатели усмотрели в этом сексе больше удовольствия, чем пользы. Смущала только скорость наказания, которая по всем параметрам тянула на подставу. Явно от Виви. Но ей-то зачем? Какое ей дело до недотраха одного райского фамильяра?

Стоило выйти на площадь, как белизна аж резанула глаза. Девчонки с крылышками носились повсюду, осаждая туристов как голодные голуби. Их было так много, словно все, кто зазывали в городе на “Райские сады”, сместились сегодня сюда. Мои спутницы сразу же ринулись в толпу, бодро разбавляя эту белизну своими красными рожками.

— Лучший фестиваль в твоей жизни!

— Лучший опен-эйр в твоей жизни!

— “Порнофест”!..

— “Райские сады”!..

Уже через пару минут крики стояли как на базаре. Бедные туристы просто обалдевали от направленного на них внимания — стоило взять одну листовку, как им тут же впаривали другую, не давая даже толком понять, куда их вообще зовут. Люди вдруг стали трофеем, за который здесь боролись всеми доступными способами.

— Значок отеля — бесплатный пропуск на “Порнофест”!..

Наташа неподалеку нацепила значок на футболку щуплого паренька и следом оставила на его щеке красный сочный поцелуй, от которого он тут же покраснел не меньше. Она энергично отправилась дальше, а паренек зачарованно проводил ее глазами. В тот же миг поблизости ярко сверкнули янтарные пряди, и из толпы вынырнула Юля в сопровождении двух парней отнюдь не ангельской внешности — словно подобрала их в ближайшей подворотне. У обоих на рукавах отливали белизной уже знакомые ленты “Патруля чистоты”.

Все трое тут же окружили все еще смотрящего вслед Наташе паренька.

— А ты чего это шлюх любишь? — сипло поинтересовался один из этих дружинников.

Парень растерянно уставился на него.

— Мы за мораль, за хороших, верных девчонок, — продолжал дружинник. — А ты шлюх поддерживаешь? — он с угрозой прищурился.

Юля рядом одобрительно кивнула.

— Нет, нет… — парень начал нервно запираться, переводя глаза между ними.

— Ну так давай это сюда! — второй дружинник борзо потянулся к значку, который Наташа приколола к футболке. — Если ты нормальный, зачем тебе это надо?

— Рассаднику порока не место в этом славном городе! — заявила Юля.

Меня просто переклинило от всего этого лицемерия. Быстрым шагом я направился к ним — как раз в тот момент, когда ее дружинник нагло сорвал с груди парня значок. Не став возражать и возмущаться, тот торопливо скрылся в толпе. Ну и плевать — если человек не может защитить себя сам, с какой стати его должен защищать я? Бесило меня другое.

— Туда идите, — заметив меня, Юля махнула в сторону еще одного туриста, около которого потряхивала корзинкой Наташа.

Дружинники пугающе послушно направились туда, а ее губы растянулись в ухмылке, способной изуродовать даже самое милое личико.

— Что забыть меня не можешь, по пятам ходишь?

— Я не настолько люблю шлюх, — отрезал я. — А ты даже большая, чем все остальные. Я ж тебя знаю, — я с досадой взглянул на нее, — ты ж во все это не веришь! Так чего ж ты тогда творишь?

— Какая разница, что знаешь ты, — бросила она, однако гораздо тише, чем до этого. — Кто тебе поверит? Ты не поведешь за собой людей, к тебе никто не прислушается. Так что свали со своими сучками отсюда, пока хуже не стало! Это первое и единственное предупреждение…

За спиной раздался возмущенный Наташин голос, и я машинально повернулся. Дружинники сорвали еще один значок, который она только что повесила.

— Это уже не ваш город, — довольно произнесла Юля, — и не ваше время. Мы победим! И эти значки вам не помогут. Они не делают вас особенными, и ты тому пример!..

Наташа вдруг вскрикнула — только уже не возмущенно, а растерянно и даже испуганно. Хмыкнув, один из дружинников попытался вырвать у нее корзину со значками. Она дернулась, и другой тут же схватил ее за руку, чтобы не мешала. Мощная пятерня грубо впечаталась в тонкое нежное запястье, способная его и выкрутить, и вывернуть, и сломать — лишь за то, что им не нравились значки в ее корзинке. Какого черта одни люди причиняют вред другим из-за херни, которую им вливают в уши?

Чувствуя, как меня уже колотит от всего этого, я с силой оттолкнул его. Выпустив Наташину руку, дружинник резко развернулся, сжал кулак и замер. Прямо так, с перекошенным от раздражения лицом. И его коллега тоже замер, как мраморное изваяние. Пространство вокруг пошло рябью, теряя четкость, будто смазываясь. На площади по-прежнему шумели и двигалась, а меня, Наташу, Юлю и две эти живые статуи словно отрезало от всех невидимой стеной из вибрирующего как от взрыва воздуха.