Гарем и легкость. Книга от депрессии

— Как так? — не первый раз за сегодня разинул глаза Бронкс. — Вот так вот подойти, и прошептать «Пошли е#аться!»?

— Можно и так, — уверенно кивнула орчанка. — Но можно и что-нибудь покуртуазнее с тем смыслом. Например, «не желаете ли проинспектировать лежанку в моей мастерской?»

— И что дальше? — не на шутку озадачился гном.

— А дальше будет то же, что и сейчас. Девять из десяти как к тебе не попадали, так и далее попадать не будут. Но зато та десятая, что согласится, сэкономит тебе и время, и силы. — По-прежнему серьёзно пояснила Нургуль. — А уж в заведения свои потом её тащи, после того, как… И винами потчуй.

— Ты гений. — Сипло молвил резко пересохшими губами Бронкс через долгие три минуты, глядя расфокусировано сквозь собеседницу. — Этнопсихология же! Та из вашего племени, кто не прочь…, она и так согласится! — с жаром принялся пояснять он самому себе, получше осознавая только что полученное в руки нематериальное сокровище в виде богатой последствиями идеи. — Какое бы ни было прямое предложение, а если оно орчанке по душе, она ломаться не будет! Не эльфийка, чай!..

— Ну вот, можешь же, когда захочешь, — девица удовлетворённо наклонила голову к плечу, явно с радостью воспринимая сообразительность новоявленного ученика.

— А если за день сделать не один, а, скажем, два десятка предложений, то на вечер даже можно будет выбирать из двух! — пылко возвестил Бронкс, зачем-то загибая пальцы.

— Или не выбирать, — пожала плечами орчанка. — Можешь сразу говорить: только будем втроём. Ты, я, ещё одна фемина. Глядишь, и пара девиц на вечер согласится. Втроём покувыркаешься. Потянешь пару фемин за один раз?

Глава 11

— С Божьей помощью, — скромно и лаконично не стал пускаться в пространные лишние детали Бронкс.

— Ну-ну, — хихикнула орчанка, дергая гнома за руку и чуть не насильно усаживая рядом с собой на кушетку. — Оу, не дуйся! — каким-то совсем иным тоном попросила она. — Ты правда очень мне нравишься. Просто время неподходящее, — фемина глубоко вздохнула. — Для того, о чём ты сейчас печёшься.

— Ты так вздыхаешь, будто это ты на моём месте, а не я на своём, — сварливо и непонятно заметил представитель подгорного народа. — Слушай, теперь у меня к тебе точно такой же вопрос. Как у тебя был.

— Какой ещё точно такой же? — орчанка явно отвлеклась на свои мысли и сейчас искренне не понимала, чего от неё захотят.

— Вопрос простой: а зачем ты мне сейчас помогаешь? Таким-то советом? — гном пытливо впился глазами в собеседницу. — Если ты, как сама только что сказала, не исключаешь, что в будущем между нами что-то… Ну, ты поняла… — Бронкс изобразил ладонями перед собой сложную фигуру, назначение которой не угадали бы и записные знатоки геометрии. — Так зачем ты мне сейчас рассказала, как других баб побольше склеить?!

— Дурак, что ли? — Во взгляде Нургуль первые за всё время прорезалась настоящая озабоченность. — Ты же муж детородного возраста!

— И что? — Искренне не уловил логического посыла гном.

— Тебе нужны женщины. Хотя бы затем, чтобы не зачахнуть в плане мужского естества, — просто ответила орчанка, вздохнула, и накрыла лапищу Бронкса своей ладонью.

— Всем бы феминам на земле — да твою глубину понимания, — искренне и до глубины души прочувствованно молвил тот (осеняя и себя, и собеседницу истовым ритуальным жестом). — Дай тебе Бог здоровья и долгих лет счастливой жизни!