Гарем и легкость. Книга от депрессии

— А по-нашему, любовь — это твоё искреннее и бескорыстное желание, чтобы другой разумный был счастлив, — беззаботно пожала плечами собеседница. — Я, правда, излишне молода ещё, чтобы судить наверняка; но мне кажется, далеко не все и не многие искренне придерживаются этого правила.

— Особенно из твоего народа! — не сдержался Бронкс, припоминая сразу несколько эпизодов собственной биографии.

— И из моего народа. И из твоего народа. И среди орквудов, и эльфов, и хуманов. И многих других, — грустно подтвердила Макпал, чуть дольше обычного задержав ресницы в опущенном положении.

Подозрения, до сего момента оформлявшееся у гнома лишь в виде смутного облака, сейчас приобрели гораздо более четкие очертания. Когда кто-то говорит от имени народа, пусть и нечаянно…

— А я могу спросить, где именно ты училась? — он пытливо упер взгляд в подругу, решительно оторвав его от жаркого из баранины, сдобренного овощами, жгучим перцем, какими-то бобами и сразу парой соусов, каждый из которых лишь сильнее оттенял вкус второго.

— От тебя — не секрет, — заявила орчанка и тут же воровато оглянулась по сторонам, словно проверяя, нет ли рядом нежелательных свидетелей.

После этого она перегнулась через стол, опять качнула в воздухе почти полностью открытыми молочными железами и прошептала спутнику на ухо четыре слова.

После чего, как ни в чём ни бывало, уселась на своё место и занялась второй переменой блюд.

Гном сидел, словно прут металлический проглотив.

Расправившись с двумя кусочками мяса, дочь Степного народа подняла взгляд на спутника и тут же неподдельно удивилась:

— Эй! Ну ты чего! Ну нормально же общались! У нас вообще все семьи большие! И абсолютно все без исключения родители детей к какой-либо работе приставить норовят, — она недоуменно повела подбородком влево-вправо, после чего примирительно накрыла ладонь Бронкса своей рукой, уже не в первый раз за сегодня. — Ну меня вот в суд пристроили, ума набираться… Слушай, ты по-нашему что, вообще никак не говоришь и ни в чём не понимаешь?! Да ты меня только тем и взял, что для тебя это, похоже, никакого значения не имеет!

Она вопросительно поглядела на товарища, после чего удивилась ещё больше:

— Эй, так ты что, только сейчас понял, кто я…?

Прыснув от неожиданной догадки, она снова наклонилась над столом, захватила шею гнома своей ладонью, притянула его голову к себе и уперлась лбом в его лоб.

Поддавшись напору спутницы, Бронкс почувствовал, что и его одолевает какое-то странное и неуместное ощущение.

Следующие пару минут все посетители ресторана удивлённо наблюдали, как странная пара тычет по очереди друг в друга пальцами через стол, а затем, дружно откинувшись на спинки стульев, неудержимо хохочет от неподдельного веселья.

— Слушай, а многие из здесь находящихся знают, э-э…? — Бронкс по-новому обвел зал взглядом, старательно всматриваясь в лица присутствующих.

— Думаю, что здесь вообще никто, — махнула волосами в воздухе орчанка. — Я же младшая. Портреты нигде не висят, сама на каждом углу не ору.

— Кому рассказать…

К немалому сожалению представителя подгорного народа, такой занимательный ход событий был досадно прерван возникшим в зале высоким и статным орком, одетым в форму ханского курьера.

Оглядев зал и сверившись с показаниями какого-то хитрого амулета на своей ладони, тот безошибочно узрел Макпал за одним из столов и бестрепетно направился к ней.

Склонившись почти под прямым углом у стола, он тихо обратился к орчанке:

— Uuly mertebeli Khan-shaiym !..

Бронкс уже преодолел первый и самый большой приступ удивления, оттого титулу своей спутницы ожидаемо не удивился.

Он не владел языком орков, но уж эти-то слова, разумеется, понимал.

В переводе на его родной, звучало навроде «Вашего Королевского Высочества». Это если переложить реалии управления Орк-ленда категориями его народа и гномьего языка.

Поговорив недолго с курьером родной речью, коей гном не понимал, Макпал отправила посыльного от родни восвояси, а сама повернулась обратно в сторону своего спутника:

— Проверяли, всё ли со мной в порядке. Потеряли меня на службе, — дальше оба собеседника прыснули в кулаки.

А дальше гном почувствовал, что оттягивать животрепещущий вопрос ну никак не стоит:

— Слушай, а расскажи о своей сестре? Что у вас вообще в семье происходит? И мне показалось или нет, что эльфы у вас, как у себя дома, распоряжаться пытаются начать?

— Не в бровь, а в глаз, — фыркнула орчанка. — И правда, хоть с тобой обвенчайся по-быстрому да втихаря, а потом беги куда подальше от этого паучатника… Ну слушай.

Глава 22

Однако же, продолжить свой рассказ у дочери Степного народа не получилось.

Неожиданно в дверях заведения возник какой-то переполох. Встречающий всех входящих (и сидящий для того возле входа) молодой орк, суетливо вскочив со своего места, склонился возле открытой двери в полупоклоне, давая войти кому-то, появившемуся у двери снаружи.

— Кого там несет нелёгкая? — тихонько улыбнулась Макпал, машинально накрывая руку Бронкса своей и потихонечку царапая тыльную сторону его ладони длинными ухоженными ногтями.