Гарем на шагоходе. Том 1

Мы сели за барную стойку. По хозяйскому щелчку наши стаканы наполнила девица смазливой наружности: с короткой стрижкой и туго зашнурованным корсетом, благодаря которому блузка обтягивала некоторые части ее тела особенно выразительно. На миг я прям залюбовался и забыл, зачем пришел сюда. Даже повязка на глазу не портила эту птичку. Почему-то я знал, что у нее действительно нет глаза, а пиратскую треуголку Ворон обязал ее носить, чтобы все выглядело театральщиной.

Пришла мысль, что наверняка он неспроста выбрал себе эту девицу — общность, как-никак. У обоих не хватает глаза, причем правого.

— Ты должен был доставить четыреста контейнеров с оборудованием из Лиходара в Глушград и привести оттуда четыреста тонн муки, сто тонн сахара и двести тонн свежих овощей, — сообщал Ворон эту информацию с хитрым прищуром и планшетом в руках, тыкая в цифры и будто поддразнивая меня.

— У меня от этих «свежих» овощей весь Волот провонял насквозь! — возмутился я.

— Да не важно это, — с улыбочкой заключил Ворон. — Вы же не доставили груз. Волот был выведен из рабочего состояния и полностью разграблен, поскольку экипаж по приказу капитана покинул борт, нарушая страховые инструкции.

Его ухмылка бесила. А самое главное, не могу взять в толк, чего он вообще радуется? Он ведь тоже прибыли с рейда не получит. Утром по связи счастья в нем было не больше, чем в грозовой туче, а сейчас… так и хочется вмазать по этой довольной роже чем-то тяжелым. Например, стальным кулаком.

Внутри начал разгораться пожар, а Ворон все подливал масло в огонь:

— В результате нападения рептилов абордажник был поражен токсином, что непоправимо сказалось на остроте его зрения, а штурман получил ожоги второй и третьей степени на пятьдесят процентов площади тела. И это не считая морального ущерба.

— Морального ущерба? Проклятье! Это экспедиция через Дикие Земли, а не увеселительная прогулка! — возмутился я. — И ведь никто не погиб! Я всех доставил в Лиходар живыми!

— Да, — покивал Ворон. — И вам очень повезло, что вы наткнулись на караван Цвергов, в противном случае добирались бы до города пару недель. Тебе действительно следовало оставить всех там, Волк. Вернулся бы один. Никаких дополнительных проблем.

Злость и негодование копились… копились…

— Причиной беспрепятственного проникновения рептилов на Волот была «неисправная брюшная турель», — его палец снова потыкал в дисплей. — В этом случае выплата страховки ложится на капитана.

Мой взбешенный взгляд не помог Ворону заткнуться.

— Тебе повезло, что черный ящик остался на борту, — продолжил радовать он. — Но не повезло, что другие члены экипажа подтвердили слова крысолюда.

— Что? — опешил я. — Подтвердили⁈

— Да, — ответил Ворон. — Или ты думал, что эти ребята горой за своего капитана встанут? Как бы ни так! Знаешь, что движет гражданскими в первую очередь? Жажда наживы. Шкурный интерес. Они не знают, что такое долг. У них нет понятий о чести. Они не пожертвуют собой ради других, — он явно отвлекся, но взял себя в руки, прокашлялся и сообщил: — Связист стал первым, кто подал на тебя иск о компенсации. Не удивлюсь, что именно он подбил остальных.

— Кто именно? — с отрешенным безразличием спросил я.

Ворон снова полез в планшет:

— Турельщик, механик и бурильщик.

Гоша, Карл и Фларк. Получается, только Лия и Миша сохранили верность своему капитану. Чава не в счет — он еще не вышел из комы. С механиком я могу понять. Мы толком не общались — кто знает, что у него в башке? Но вот добряк-великан Гоша… не могу поверить. И ведь Фларк меня до дома подвез, улыбался… Самое смешное, что среди предавших меня оказалось поровну людей и нелюдей. Прям ирония судьбы.

— Ты, конечно, можешь подать встречный иск на свою уже бывшую команду, — продолжил Ворон. — Могу посоветовать хорошего адвоката. Берет не дорого.

Его самодовольная физиономия просила кирпича все сильнее. Даже шрам над и под искусственным глазом казался вызывающе едким, а за такие ухмылочки полагается выбивать зубы десятками.

— Предлагаешь мне полгода таскаться по судам? — процедил я сквозь оскал.

— Как бы ни был очевиден твой выбор, я обязан предложить все варианты.

— Ладно, — выдохнул я, стараясь успокоиться, — давай покончим с этим. Нажми на кнопки и перечисли мне деньги. Я выругаюсь, как их мало на моем счету, куплю самого дешевого пойла, от которого башка будет болеть, словно ее кувалдой огрели, а на следующий день подумаю, что делать дальше.

Он нажал. Мой собственный денежный пульт пиликнул. Достав его, я вытаращился во все глаза и едва не зарычал. Надпись на устройстве гласила:

Списание задолженности: 34000 гриндольфов

Баланс: — 35223 гриндольфа, 32 оргофа

— Ворон, я не понял! — барный стул вылетел из-под меня со скоростью торпеды, а лацканы дорогого пальто моего собеседника оказались крепко стиснуты. — Тебе что, крылья давно не обламывали⁈

Настоящая птица переполошилась, взлетела и закаркала.