Гарем на шагоходе. Том 1

— Так, что у нас тут, — услышала она голос бородача. — Консервы? В кладовку.

Получив это распоряжение, его товарищ нажал кнопку, и дверь отъехала. Сэша плюхнулась на корточки и притаилась между уже доставленными коробками.

— Здесь свет не загорается, — посетовал вошедший. — Надо ребятам передать, чтоб занялись.

— Да им и так работы хватает, еще на всякую ерунду отвлекаться, нехай так остается. Слушай, а этот однорукий псих-огнеметчик — жмот редкостный. Ты смотри, никакого бухлишка, только жрачка.

— Ага, даже снеков нет, — поддержал напарник и водрузил коробку на такую же. — Фиг чем поживишься, разве что пару сухпайков притырить.

— Да на кой-они тебе сдались? Пошли, у нас еще заморозка всякая. Перетаскаем и перекур.

— Лады, — согласился второй. — А ты видал, какие бубсы у этой кошки?

— Сосочки под мокрым платьишком так и торчали, — осклабился бородатый. — Чего она такая мокрая-то по Волоту шастает?

— А мне почем знать? Поди, лезла под руку, когда кто-то из наших сантехнику отлаживал, вот и окатили для острастки. Мне вот чего интересно, уши-то у нее мохнатые и хвост пушистый, а личико, руки и бедра — гладкие, как у наших баб. Как думаешь, под одеждой она такая же гладенькая или просто бреет открытые части?

— Вот уж о чем никогда не думал, — покачал головой бородач. — Не перепадали мне ангорийские девки, не фортануло.

— Эх, и мне. Ладно, быстрее закончим, быстрее отдохнем.

Колеса тележек заскрипели, и они ушли, но Сэша не рискнула сразу выбраться из укрытия, сообразив, что грузчики скоро вернутся. Так и вышло: они сделали еще несколько ходок, болтая на всякие непонятные темы. Когда рабочие ушли и больше не вернулись, ангорийка решилась высунуться из кладовки.

Принюхавшись, она поняла, откуда идет чудесный запах рыбки.

Эти двери отличались от других, хотя в домике на ножках было мало одинаковых дверей. Металлическая створка выглядела очень массивной, но зато в ней было окошко с толстым стеклом. Заглянув в него, Сэша увидела стеллажи и крюки с замороженным мясом. Недолго думая она надавила шляпку красного грибочка рядом с дверью, и та отъехала, запуская голодную кошку в райские пущи.

В очень холодные райские пущи.

Ангорийка зябко поежилась. Ее обдало морозцем, к которому выходцы из жарких краев совсем не привыкли.

— А вот и рыбка, кити-кити! — обрадовалась она, вытаскивая твердых и холодных карасей из целлофана в коробке.

Кошка вздрогнула, когда двери морозильного отсека автоматически закрылись, чтобы не допустить температурного перепада. Она тут же подскочила к створке и нажала на грибочек. Но ничего не произошло. Дверь отказалась отъезжать и выпускать ее!

«Это ловушка!» — подумала Сэша и была совершенно права, ведь кнопка давно сломалась, и холодильник превратился в довольно опасное место.

— Помогите! Выпустите меня! — кричала она и била кулаками в стекло, но то было слишком прочным, чтобы поддаться на столь жалкие потуги.

«Ничего, меня скоро найдут и выпустят», — убеждала она себя с оптимизмом, ощущая, как замерзает на ней промокшая одежда.

У нее дома все было не так. Там не было холодных комнат. Там всегда было жарко.

* * *

Она помнила птиц с яркими перышками. Те пели наперебой разными голосами, а их хвосты свисали с ветвей длинными шлейфами. Из этой красоты получались отличные украшения.

Сэша была еще маленькой, когда жила в Ангоре. Высокие горы там утопали во влажных тропических лесах. Большие листья шелестели на ветру, фикусы душили высокие стволы других деревьев. Бороды мхов свисали с ветвей, а некоторые лианы только и ждали, когда их потревожит незадачливый котенок.

— Осторожно! — крикнула мама, когда толстый зеленый отросток потянулся к лапке Сэши. Но поздно: лиана обвилась вокруг детской ножки и дернула.

Девочка грохнулась пузиком на мягкую перину листвы, ее зеленые глазки вытаращились от ужаса, а визг вспугнул тех самых птиц, что напевали высоко среди крон.

Старшая кошка выхватила из-за пояса бронзовый хопеш. Лезвие рубануло по наглому побегу раньше, чем тот успел уволочь дочку в кусты.

— Сколько раз я велела тебе не убегать в лес одной? — наставляла мама своего котенка и тащила за шкирку домой. — Вот что ты здесь делала?

— Там был лягушонок, кити-кити… — прохныкала девочка. — Красивый, зелененький, я его поймать хотела, но он ускакал! — она подняла глаза на родительницу в поисках поддержки, но та осталась очень недовольной.

В набедренной повязке, окрашенной лазуритом, с ухоженным пушистым хвостом и оружием в руках, мама казалась Сэше грозной воительницей, какой и была, как и полагается котам и кошкам их касты. На ее загорелой коже играли солнечные блики, в сосках на пышной открытой груди поблескивали бронзовые колечки, а чуть выше лежали каменья, набранные в ожерелье. В длинных светлых волосах поблескивали украшения, название которых сейчас Сэша вспомнить уже не могла. Нет, она не забыла родной язык, но времени прошло так много…