Гарем покойников

— Ну, если ты и в самом деле обещаешь…

Глеб посматривал на свою жену с явной опаской. "Потрясающая женщина! Она умеет все предусмотреть, обо всем позаботиться, все продумать… Ценные качества.., если использовать их в мирных целях. К тому же она хитра и дальновидна. У нее есть вкус и мера, которые проявляются во всем. В таком случае могла ли она на своей собственной «Хонде» наехать на Ксению Бажанову? — тут же подумал он. — Это было бы слишком примитивно. Для того чтобы совершить наезд, ей требовалась другая машина. Ах, какой же я дурак! — вскинулся Глеб. — Ну, конечно!

Она арендовала машину у Волошкина для того, чтобы совершить наезд на ней. А ее «Хонда» оставалась, таким образом, чистенькой и незапятнанной!"

Глеб так разволновался, что не мог больше ни секунды оставаться на месте. К тому времени, как он снова прибежал в гараж, Волошкин уже был на своем посту. Глебу ужасно хотелось узнать все и сразу, задать вопрос в лоб. Но он, конечно, поостерегся.

— Послушайте, м-м-м… Костик, — Глеб соорудил на лице простецкую улыбку, которая могла бы понравиться такому парню, как Волошкин, — молодому и бойкому. — Моя жена не так давно брала у вас машину напрокат. «Волгу», кажется.

— Брала, — согласился Костик и при этом так тяжело вздохнул, что Глеб даже удивился: чем это его жена так не потрафила сторожу? Может быть, он расстроен из-за того, что Алла повредила машину?

— Надеюсь, моя жена ездила аккуратно?

Ничего не помяла, не попортила?

— Ой, Глеб Николаевич, было бы там чего портить!

— Я вот что хотел узнать: нельзя ли теперь и мне воспользоваться вашей любезностью… Понимаете… — Глеб приготовил путаное объяснение, для чего ему нужна вторая машина, но Волошкин, сопроводив свои слова еще одним тяжелым вздохом, внезапно перебил его:

— Нельзя.

— Что нельзя? — тут же остановил поток своего красноречия Глеб.

— Моей любезностью воспользоваться больше нельзя. Потому что машины нету.

— Куда же она делась? — Глеб никак не мог въехать в то, что Волошкин ему отказывает.

— Отдала богу душу. Сгорела, Глеб Николаевич. Остались от нее одни железки.

— Как сгорела? Когда? — не на шутку разволновался Глеб.

— Да почти сразу после того, как Алла Вадимовна ее мне возвратила. И двух дней не прошло, как угнали мою «волжанку» и пустили под откос.

— А кто?

Волошкин посмотрел на него умными карими глазами и, моргнув, пояснил:

— Неизвестные, Глеб Николаевич.

Вскрыли «ракушку» возле моего дома, увели тачку да и разбили. Может, молодежь по пьянке баловалась. Может, наркоманы. Одно ясно: не для продажи увели — уж больно поношена была старушка.

— А.., в ней никто не погиб, — с опаской спросил Глеб, — когда она сгорела?

— Нет, никто. Пустую угробили. Милиционер сказал, может, перевозили на ней чего.

Краденое добро, например. А потом, чтобы следы скрыть, под откос пустили.

От этой новости Глеб совсем раскис. Конечно, в глубине души он ожидал чего-то подобного, но, получив на руки очередной жареный факт, неожиданно растерялся. Груз ответственности, давивший на него все последние недели, становился все тяжелее и тяжелее. Ему очень хотелось поскорее скинуть его с себя. Сходить, например, к следователю Смиренко и все ему выложить. С другой стороны, Глеб допускал, что в чем-то ошибается. Что, если после проведения тщательного расследования будет установлено, что Алла невиновна? Тогда первым в списке подозреваемых окажется он сам. Ведь для того, чтобы объяснить мотивы, которые двигали его женой, придется раскрыть правду о своих интимных связях. В милиции узнают, что он встречался с Мариной Пахомовой, потом с Ксенией Бажановой… И еще он будет вынужден показать следователю открытки с угрозами. Кажется, на юридическом языке это называется сокрытием улик. Нет-нет, он избежит ответственности только в одном случае — если Алла действительно виновна.

А если нет? Короче, рисковать Глеб не хотел.

Досье, которое он собирал на жену, должно быть безупречным. Чтобы поднакопить улик, требовалось время. А его у Глеба не было.

Во-первых, именно сегодня день рождения Софьи Елизаровой. Пока что она сидит у себя дома под присмотром Артема. Глеб уже сделал пару проверочных звонков и убедился, что у них все в порядке. Однако до полуночи еще далеко, а день обещает быть долгим. Во-вторых, мысль о том, что очередной жертвой Аллы может стать он сам, прочно засела у него в голове. «Она такая ловкая, — думал он, — и хитрая. Сколько раз я убеждался в этом! Не было еще случая, чтобы Алла не придумала, как выкрутиться из сложной жизненной ситуации».

Когда он открыл дверь квартиры, Алла вышла ему навстречу в длинном шелковом халате с широкими рукавами.

— Ты был в гараже? — невинным голосом спросила она.

Глеб против воли вздрогнул.

— С чего ты взяла?

— Дорогой мой, в спортивном костюме ты позволяешь себе появляться только в гараже и на мусорной свалке. Поскольку весь домашний мусор на месте, я и подумала, что ты ушел в гараж.

«Какая наблюдательная!» — отметил Глеб, и тут же лицо его приобрело оттенок сырой штукатурки: он увидел, что из рукава жены высовывается блестящий металлический штырь отвертки.