Гарем шоколадного зайки

– Ну вот! Богдан Галчик. Студент пятого курса Сангика.

– Как тебе это удалось?! – подскочили на своих местах подруги. – Мы сами смотрели в Интернете, но ничего дельного по ссылке «Галчик» не нашли.

– Значит, не там искали.

– А этот Богдан… Он врач?

– Будущий санитарный врач, – поправил Лисица. – О! Дела у парня не так чтобы хороши. Оценки далеки от идеальных. К тому же у него два хвоста за прошлую сессию. И на эту он вышел далеко не с блестящими результатами.

– И при этом позволил себе исчезнуть из института на неопределенное время! – воскликнула Кира. – Не очень-то он озабочен учебой.

– А Надежда-то нам заливала, что ее сынок прекрасно учится. Врала, выходит.

– Надежда – это мать? – осведомился Лисица. – Ну, матери вообще редко бывают целиком и полностью осведомлены о проблемах своих детей. Обычно великовозрастные детишки рисуют перед своими мамочками жизнерадостные картины, в которых они герои в рыцарских доспехах.

– Ну, тебе видней. Ты-то своей маме уже который год заливаешь, что собираешься остепениться, жениться и завести кучу ребятишек.

– Откуда тебе знать? Может, я и не вру? Может, я и впрямь уже созрел для женитьбы?

– Как бы не перезрел! – хмыкнула Кира.

Но после плотного ужина Лисица был не в том настроении, чтобы ссориться. Как все-таки благотворно влияет на людей вкусная и сытная трапеза. До ужина Лисица бы не преминул возразить Кире что-нибудь колкое и дерзкое в ответ. Но сейчас он только добродушно ухмыльнулся и сказал:

– Я лишь жду, когда моя избранница соизволит заметить меня.

– И кто же она? Я ее знаю?

– Нет, не думаю, – покачал головой Лисица.

Кира пожала плечами и подсела поближе к приятелю.

– А что-нибудь еще ты можешь выяснить про этого Богдана? – спросила она, жадно глядя на руки Лисицы, которые метались по крохотному экранчику, где вспыхивала то одна, то другая вкладка.

– Что именно?

– Что? Да что угодно! Нам сгодится любая информация, которая поможет найти этого кадра.

– Он вам так нужен?

– Он единственный друг Марго. И именно о нем хотели узнать бандиты, пытая бедняжку Марго.

– И он пропал! Сказал матери, что летит в Турцию, а сам из России не уезжал.

Лисица пожал плечами:

– В таком случае он должен где-то жить. Есть, пить, расплачиваться своей карточкой. Я могу порыскать, может быть, где-нибудь и найду информацию о вашем Галчике и о его телодвижениях за последние двое суток. Я верно понял?

– Да.

– Но это будет не так быстро.

– Пожалуйста, сделай.

– Вам это очень нужно?

– Да! – хором выпалили подруги.

Лисица в ответ улыбнулся, со вкусом потянулся и произнес:

– Тогда с вас полноценный завтрак.

– Договорились!

– Эй, просто овсянкой или тостами с джемом вы от меня не отделаетесь, – встревожился Лисица. – Как бы мне не продешевить. Я хочу чего-нибудь необычного.

– Чего же? – спросила Леся, понимая, что изобретать меню завтрашней утренней трапезы выпадет именно на ее долю.

– Удиви меня, и я удивлю тебя.

И с этим туманным пожеланием Лисица отправился к себе наверх, где у него имелась собственная гостевая спальня. Во времена своей бурной молодости, когда табуны невест осаждали порог его собственной квартиры, Лисица частенько прибегал к подругам, чтобы спрятаться у них от обожающих красавиц.

Увы, некоторые из нас слишком привлекательны, как сказал старичок, когда в него ударила молния.

Глава 8

Утро следующего дня подруги встретили во всеоружии. Леся поднялась в пять утра, чтобы приготовить тесто для вафель, испечь их, остудить, взбить крем и заполнить им получившиеся трубочки. К восьми часам крем и вафли-трубочки были готовы, а Леся почувствовала, что, пожалуй, снова готова лечь в постель.

Зато к одиннадцати, когда вниз спустился Лисица, его уже ждало поистине царское угощение. Фруктовый салат, политый клубничным сиропом, а также целое огромное блюдо кузнецовского фарфора, полное фирменных Лесиных трубочек.

Лисица откусил кусочек и больше уже не смог остановиться. Чашка с крепким кофе стояла рядом с ним, но Лисица даже и не думал к ней прикасаться. Трубочки Леси так и таяли на глазах. И немудрено, ведь в тесто пошло только лучшее сливочное масло, просеянная пшеничная мука, яйца от домашней несушки и тростниковый сахар.

Все это было смешано в определенных пропорциях, да не миксером, а вручную. Миксер безнадежно портил тесто, делая его слишком пышным. Вафли из него получались рваными. Так что Леся осторожно смешивала все ложкой, а потом той же ложкой выкладывала тягучую смесь в тяжелую чугунную вафельницу.

Она досталась Лесе в наследство от ее мамы, а той от ее бабушки. Вафельница была неуклюжей, тяжелой и старомодной, но только в ней пеклись именно те хрустящие и рассыпчатые вафельные трубочки, которыми так гордилась Леся.