Гарем шоколадного зайки

Нынче бумажные деньги являются не более чем символом, обозначением той жизненной энергии, которая присуща тому или другому человеку или даже целому концерну. Чтобы денег было много, как это ни парадоксально, их надо тратить. И Галчик охотно тратил деньги, но не на пустые вещи, а на реализацию своих проектов.

– Уверен, Богдан рвался в Польшу. Именно там его дожидалось состояние его отца. Иванову удалось узнать, что Максим Галчик, известный в Польше под именем Яцека Брыньски, еще несколько лет назад, обнаружив у себя серьезные проблемы с сердцем, написал завещание, в котором оставлял все свое состояние некоему Богдану Галчику, проживающему в России.

– Своему сыну!

– Об этом родстве в завещании не было сказано ни слова. Впрочем, близких родных у Яцека Брыньски не было. А польские законы позволяют оставить свое состояние любому достойному наследнику, будь он хоть африканским зулусом. Правда, в иных случаях требуется хотя бы формальное обоснование своего поступка. Но господин Яцек указал, что Богдан является сыном его давнего приятеля, весьма достойным юношей, которого он хочет поддержать на его жизненном пути.

– Как трогательно. Но неужели, у старшего Галчика за эти двадцать с лишним лет не завелось ни жены, ни детей?

– Жены у него были, – кивнул головой Таракан. – И даже не одна, а целых четыре. Но ни в одном браке не появилось жизнеспособного отпрыска. Вот уж парадокс. Галчик посвятил себя созданию медицинских центров, занимающихся в том числе и решением вопросов бесплодия. Но ни один центр искусственного оплодотворения не смог помочь этому человеку обзавестись здоровым потомством. Беременности у жен господина Яцека наступали, но дети рождались нежизнеспособными. После третьей попытки господин Яцек отказался от экспериментов. И, расставшись с очередной молоденькой цыпочкой, выбранной им за молодость и здоровье, сосредоточил свое внимание на своем единственном отпрыске – Богдане, оставшемся в России.

Но подруг куда больше интересовало, что же произошло с господином Яцеком после его приезда в Россию, чем те разочарования, которые довелось этому человеку пережить, пытаясь обзавестись в своем добровольном изгнании полноценной семьей.

Бегство Богдана было пресечено уже вчера ночью. Получалось, что сразу же из «Чудного уголка» он рванул в сторону границы. Не став связываться с вокзалами и кассами, Богдан вышел на трассу и на попутке добрался до Пскова. А там уже сел на поезд, идущий в Минск. Но доставка беглеца назад под усиленным эскортом заняла немало времени. Так что побеседовать с задержанным сыном его давнего врага Иванову удалось лишь сегодня.

Обо всем этом Таракану удалось узнать, конечно, не лично от господина Иванова, который на такую откровенность был неспособен. Но как поняли подруги, двойные агенты могли иной раз принести реальную пользу. А таких агентов у Таракана за его долгую жизнь образовалось изрядное количество. И в стане Иванова они тоже имелись.

– Беседа Иванова с Галчиком, я так понимаю, носила неофициальный характер? – уточнила Кира.

Таракан в ответ лишь неодобрительно хмыкнул. Вся эта история со слежкой, которую вел господин Иванов за семьей господина Галчика, была весьма неоднозначна. Мало того что господин Иванов тратил на свои личные нужды государственные средства и силы, он еще и преступил закон. Ведь тотальная слежка одного частного лица за другим частным лицом противозаконна.

– Да, мой бывший коллега по сей день занимает важный пост в своем ведомстве, пользуется большой властью, но… но боюсь, что он сильно заигрался.

Подруги понимали, о чем говорит Таракан. Господин Иванов, они будут и впредь называть его так, перестал ощущать грань того, что позволено простому смертному, а что нет. Он привык считать себя при исполнении, а ведь его слежка за семьей Галчика носила исключительно частный характер. Звании и регалии Иванова в данном случае ничего не значат.

– Он затеял игру, которая противоречит букве закона. И ведет ее вот уже двадцать лет. Сейчас игра вошла в решающую фазу. Боюсь, я буду вынужден доложить о его проступке в следственные органы прокуратуры.

Но пока что Иванов был еще в силе. И этой силой активно пользовался в своих собственных интересах. Никто не поинтересовался у господина Иванова о причине задержания Богдана Галчика. А тот, попав в руки людей господина Иванова, уже не надеялся на снисхождение.

– Тем более что допрашивал парня лично Иванов. А я помню, он еще в свои молодые годы любил поусердствовать на допросах.

– Вы думаете, что Богдана станут пытать!

– Более чем в этом уверен. Его уже пытали.

– Но… но это же ужасно!

– Бесчеловечно!

– Впрочем, – тут же изменил свое мнение Таракан, – вполне возможно, что этим двоим удастся в конце концов договориться мирно.

– Мирно?