Гарем «Все включено»

Помня, что там на диване спит Касатиков, я постаралась не шуметь.

Вчера не очень хорошо получилось: мы оказались не готовы к приему гостя. Да, в холодильнике полно было вкусных фруктов и овощей, но полицейские парни – они почему-то ни разу не вегетарианцы.

Уяснив, что ничего мясного в доме нет, лейтенант употреблял коньяк совсем без закуски и пришел в состояние нестояния раньше, чем мы с Иркой решили, что все уже, долг гостеприимства выполнен, можно переходить от здравиц с тостами к допросу с пристрастием.

Короче, ничего мы вчера у Касатикова не выпытали. Оплошали, да. Опростоволосились.

– Ничего, поутру мы его завтраком не накормим, пока все не расскажет! – решила Ирка, с материнской заботой укутывая засопевшего лейтенанта легким покрывалом.

Теперь из-под этого покрывала дразняще торчала голая мужская ступня с круглой пяткой – против ожидания, не заскорузлой и сухой, а гладкой, розовой.

Глядя на нее, я вдруг вспомнила, что Касатиков боится щекотки… Хм… Может, приступить уже к пыткам?

Пока я думала, где-то близко снова мучительно заскрипело. Я с подозрением пригляделась к Касатикову под покрывалом – может, это лейтенантские косточки скрипят? Но нет, Максимушка не шевелился.

Скрип повторился, и я наконец поняла, что он доносится с балкона. Странно, там никакой мебели нет…

Я вышла на балкон – звук стал громче – и вслух спросила:

– Что тут происходит?

Бум! Бум! И снова скрип… А, нет, не скрип – мяв!

Заглянув за перегородку, разделяющую два балкона, я увидела за стеклянной дверью раззявленную кошачью пасть.

Соседкин кот, стоя на задних лапах, распластался по двери, как меховой коврик, и при этом тоскливо и нудно вопил. Судя по жуткой безнадеге в голосе – давненько уже надрывался.

– Макс? – удивилась я. – Ты чего орешь, что случилось? И почему ты заперт?

Хотя вот это как раз было вполне понятно: вчера Ирка долго отчитывала Дуню за то, что та не контролирует перемещения своего питомца. Не то чтобы моя подруга была вовсе против визитов к нам соседского кота, ей просто очень не понравилось, что он пришел с дарами в виде дохлой птички…

– Это не я ору, это ты орешь, – обиженно ответил мне не кот, а Касатиков из комнаты.

Ага, он же у нас тоже Макс. Блин, это как-то неудобно… Получается, как в том кино: «Жена Эмма и собака Эмма… Жена думает, что зовут собаку, и не идет. А собака думает, что зовут жену, и тоже не идет!»

– Кто тут орет, почему орет? – из спальни на голоса явилась Ирка.

Похоже, испугалась, что опоздала к началу пыток, и спешно прискакала в импровизированную допросную в одной ночнушке, чтобы ничего не упустить.

– Орет соседский кот, – доложила я всем разом. – Он лишен свободы передвижения и, похоже, очень этим недоволен.

– Понимаю его, – пробормотал Касатиков, стыдливо утягивая под покрывало свои шорты.

– Никуда не пойдешь, пока все не расскажешь! – предупредила его Ирка. – Ленка, грей молоко и доставай мюсли.

– Мо-о-о! Мю-у-у! – услышав это, взвыл за чужой балконной дверью пленник-кот.

– Да ты голодный, мой хороший! – смекнула Ирка. – Какой ужас, твоя хозяйка тебя не кормит!

– Меня больше пугает то, что его хозяйка его не слышит, – заметила я.

– Спит как убитая, – предположила Ирка.

– Или не спит… – зловеще шепнула я.

Мы переглянулись.

– Да ладно, – неуверенно сказала подружка. – Кому она нужна, графоманка начинающая, за что ее убивать, ее же еще даже не печатали?

– Мне показалось, или кто-то сказал, что кого-то убили? – Касатиков на диване замер, с головой застряв в натягиваемой футболке.

– Нет, ну что ты! – неискренне улыбнулась я. – Кого там убили, может, она сама умерла…

– С чего бы это? – нахмурилась Ирка.

– Откуда мне знать? – Я немного подумала и вспомнила: – Вчера звучала версия про прожорливого кота-киллера…

– Тогда кот был бы сыт, а он орет от голода! – напомнила подружка. – Сходи-ка, позвони ей в дверь!

Звонить пошли все: я в пижаме, Ирка в ночнушке и Касатиков в шортах и майке, впопыхах натянутой задом наперед.

Кошачьи страдания стали заметно громче – четвероногий друг соседки в запертой квартире тоже переместился под входную дверь.

Я потянулась к кодовому замку, пробормотала:

– А вдруг там в самом деле труп? – И замерла, устрашенная перспективой.

– Если и труп, то не кошачий, – своеобразно успокоила меня Ирка.

Видимо, сама Дуня моей подруге не очень понравилась, а вот к коту ее она прониклась самыми теплыми чувствами. А ведь не Дуня засунула ей в обувь дохлого голубя!

Эх, нет единства и дружбы в нестройных рядах писателей, особенно в партизанском полку графоманов…

– Минуточку, что значит «тоже труп»? – с подозрением спросил Касатиков. – Вы что, и тут уже успели?..

– Ты это так сказал, будто мы могли кого-то убить, хотя мы с Ленкой еще ни разу, никогда…

– Ну, все течет, все изменяется…

– А ну, тихо! – повысила я голос. – Вы мне мешаете думать. Чтобы войти, нам надо взломать кодовый замок. Есть идеи относительно пароля?

– Комбинация букв и цифр? – Касатиков присмотрелся к замку. – Сколько символов?

– Можно только буквы или только цифры, – подсказала я. – Всего пять знаков.