Гарем «Все включено»

– И я не буду! – заупрямился Касатиков.

– А зря, – захихикала Ирка. – Звучит же: Сулейман-Максим Иванович Касатиков-оглы!

– Ох, не о том вы, мои дорогие, разговариваете, – вмешалась я. – Давайте-ка уже проясним действительно интересный момент: как это случилось, что все мы тут внезапно встретились, а?

– А?! – на тон громче повторила Ирка и грозно воззрилась на Касатикова.

– Вы что же думаете, я это нарочно? – искренне удивился лейтенант. – Да если бы я знал, что вы тут, обошел бы десятой дорогой!

– М-м-м? – Подружка посмотрела на меня и сердито шваркнула на стол поднос с кофейными чашками. Чашки зазвенели, кофе в них поубавилось, на подносе образовались лужицы. – Я теперь даже не знаю, на что именно обижаться. Этот нехороший человек сказал, что не хотел бы нас видеть?!

– Видеть, слышать, обнять, осязать. – Я потянулась, чтобы забрать у неблагодарного гостя чашку, но он успел схватить ее раньше, льстиво заметив:

– А кофе у вас хороший!

– А друг, по-видимому, плохой! – съязвила я в ответ. – Макс, только на прошлой неделе, когда мы все были в гостях у Ирки с Моржиком, ты горько плакался на суровую судьбу простого опера. Мол, работы валом, отпуск не выпросишь, денег на приличный отдых нет, за границу не выпускают… И что мы видим? Тебя, гуляющего по турецкой курортной местности!

– Я не гуляю, я работаю! – запальчиво возразил лейтенант и осекся. – Ой…

– Проболтался? – хищно улыбнулась я. – Ну, раз сказал уже «а», давай и все остальные буквы. Что, ты теперь опер международного класса? Вышел, так сказать, на мировой уровень?

– Не по собственной воле. – Касатиков вздохнул, глотнул кофе и пошарил голодным взглядом по столу.

Ирка молча встала, открыла холодильник, достала оттуда упаковку с говяжьим доннером, сноровисто соорудила два внушительных бутерброда и один сразу же вручила лейтенанту, а другой демонстративно поместила на дальний от него край стола, но в прямой видимости. Намекнула, так сказать, на поощрение откровенности. Политику пряника повела.

– Ладно, но это строго между нами, – сдался Касатиков.

– Вот те крест! – Ирка истово перекрестилась ложечкой.

– Ну, слушайте. Генерала Комаренко знаете?

– Ваш главный начальник, толстый такой, с круглой лысиной? – Ирка решительным жестом на себе показала генеральскую лысину. Будь у нее в руках не ложка, а нож, могла бы снять с себя скальп. – У него еще дочка-студентка, как ее – Люся, Муся? У тебя еще с ней романчик был или что-то типа того.

– Не того и не этого, – поморщился Касатиков. – Леся Комаренко не в моем вкусе. Избалованная папочкина дочка, которая думает, что ей все можно. Что захотелось, то ей сразу вынь да положь!

– А ты не вынул, да?

Лейтенант покраснел.

– Ира, это неважно, – вмешалась я, пожалев смущенного Максимушку.

– Да нет, как раз важно, – вздохнул тот. – Это все именно из-за Леси… Тут вот какая история: в начале лета она улетела на отдых в Турцию. По турпутевке, на две недели. И пропала! Все, кто уехал в тур вместе с ней, благополучно вернулись, а Леська осталась за границей.

– И папа-генерал ужасно заволновался? – предположила Ирка – и не угадала.

– Да не особо, – пожал плечами Касатиков. – Он знает свою дочу, она уже выкидывала такие фортели. Свободолюбивая очень, не любит, когда ее контролируют, а Петр Иванович – он такой, всех в кулаке держать хочет… Короче, денег у Леси с собой было предостаточно, девка она самостоятельная, жилье снять умеет, английский более или менее знает, а разрешенный для россиян срок пребывания в Турции без визы – два месяца, вот к истечению этого срока ее домой и ждали.

– А она не вернулась? – ахнула Ирка – и снова не угадала.

– Как же, вернулась. День в день, ровно два месяца отсутствовала, как раз в разрешенный срок уложилась, так что у пограничников – и у турецких, и у наших – претензий к ней не возникло.

– Так в чем же тогда проблема? – не поняла я.

– В том, что она не помнит, где была.

– Врет небось.

– Да не врет, с ней специалисты работали, сам профессор Топоркович, знаете такого? Светило психиатрии…

– Как не знать! – обрадовалась Ирка. – Было как-то, мы с Ленкой штурмом взяли его психушку, так Топоркович, он же милейший человек…

– Не будем углубляться в воспоминания! – с нажимом предложила я, заметив, как округлились глаза нашего юного друга. Не все он о нас знает, ох, не все… – Так что там с Топорковичем и Лесей?

– Он подтвердил, что она потеряла память.

– Что, всю?!

– Если бы всю, генерал был бы только рад, – криво усмехнулся лейтенант. – Воспитал бы непутевую дочку заново, с чистого, так сказать, листа… Нет, Леся напрочь позабыла только два прошедших месяца. Где была, с кем, что делала – куча вопросов и никаких ответов! Последнее, что вспомнила, – как в самолет садилась, чтобы в Анталью лететь.

– Ага! – Я поняла, что мы добрались до сути. – И генерал Комаренко, не в силах справиться с любопытством и желанием всех и вся контролировать, отправил надежного человека добыть информацию, чтобы заполнить этот двухмесячный пробел, да?

– Да. – Касатиков кивнул и потянулся к отдаленному бутерброду.

Я милостиво переставила тарелку поближе к нему: