Гарем

— Ты что, думаешь, если эти стражники-кастраты и не могут по-настоящему блудить с женщинами, — девушка выразительно прищелкнула пальцами, — то они и желаний к тому не имеют? Или не могут удовлетворить женщину другими способами? Судя по тому, на что мне пришлось насмотреться в тот раз, это далеко не так — Она сморщила нос. — До чего отвратительны были их противоестественные, скотские штучки. Я такого сроду не видела.

— Ты не…

— Я уже говорила тебе, что между одним борделем и другим, в общем, разницы никакой и нет. — Она равнодушно пожала плечами. — Да не то чтобы он вытворял гадости или ее заставлял делать что-нибудь особенно мерзкое, просто было ужасно противно слушать их сюсюканья да воркованья. Фу! — Девушку передернуло. — Меня почти тошнило. Хотя знаешь, наверное, этот гнусный тип и вправду испытывал к ней чувства. Все бубнил и бормотал: «моя маленькая фея», «мой цветочек». Тут и «разденься для меня, малютка», и «дай мне взглянуть на себя голенькую», и «дай мне расцеловать твои крохотные ножки», и «твои маленькие сосочки похожи на нежный розовый тюльпан, они такие сладенькие». — Аннетта кривилась, имитируя тонкий фальцет евнуха. — Этот старый безобразный гиппопотам все увивался вокруг нее, а я, у себя в чулане, так и хотела выскочить и надавать ему по морде.

Селия, не сводившая молчаливого взгляда с рассказчицы, чуть побледнела от этой мысли.

— Но как видишь, я этого не сделала.

— Ясно.

— А потом я увидела, как она протянула руку к кораблику, схватила что-то и сунула в рот.

— Отломала кусочек карамели?

— Нет. — Аннетта нахмурилась, припоминая. — Скорее похоже на то, что внутри кораблика было что-то спрятано. Я даже почти уверена в этом, хоть разглядеть мне толком ничего не удалось из-за темноты, а когда я несла кораблик к Хассан-аге, я ничего в нем и не искала. Но эта девушка, она будто знала, что там должно что-то лежать для нее, потому что она сунула пальцы прямо в кораблик, ухватила какой-то небольшой предмет и сразу отправила в рот.

— А он видел, как она это делала?

— Нет. Он как раз отвернулся, чтобы достать шаль и укрыть ее. Она специально дождалась такого момента, когда он не смотрел на нее.

— А что было потом?

— Когда он уверился, что ей удобно, — знаешь, казалось, что ему даже нравится прислуживать ей, это главному евнуху! — тогда он попытался поцеловать ее. А она сначала не разрешала ему, то и дело увертывалась. Но он упрашивал и упрашивал, а потом положил ее на диван, а сам чуть ли не взгромоздился сверху. Я все слышала: это мокрое чмоканье — о, до чего было отвратительно! — это облизывание. Он прямо чуть не ползал ртом по ее лицу, как собака. Я уже просто больше не могла выдержать, поэтому села спиной к дверце и закрыла глаза. Но почти сразу после того, как отвернулась, я вдруг сообразила, что с ними что-то случилось. Первой вскрикнула девушка, будто от боли. Я сначала подумала, что он ей сделал какую-то гадость, засунул в нее пальцы или еще что похуже. — Увидев исказившееся лицо Селии, она равнодушно добавила: — Фу, я видала кое-что и поотвратнее этого. Но и ему стало плохо, он тоже закричал. Ох, что тут началось: крики, стоны, ты себе даже не представляешь, что это был за ужас. Испражнения, рвота, вонь везде. Но скоро все закончилось, девушка умерла через каких-то несколько минут.

— Ты думаешь, она положила себе в рот яду, — медленно проговорила Селия, — чтобы он тоже отравился, целуя ее?

— Нет-нет. Я готова спорить на что угодно, она и понятия не имела о том, что там был яд, а уж отравить евнуха у нее и в мыслях не было. Возможно, она думала, там находится какое-нибудь приворотное зелье или еще что в этом роде.

— Ну, к таким-то вещам она и без кораблика имела доступ. У карие Лейлы целая аптека разных снадобий, и для этой негритянки было легче легкого достать любое из этих средств так, чтобы никто ничего и не заподозрил.

— Тогда зачем прятать что-то в этом кораблике? — резонно возразила Аннетта. — К тому же она и понятия не имела, что мне поручат принести его к евнуху в комнату. Боже! — Девушка уронила голову на руки. — У меня просто голова идет кругом, когда я об этом думаю. Нет-нет, это не так все было, как мы думаем. Кроме того, зачем бы ей кусать руку, кормящую ее? Положение любовницы главного из черных евнухов в султанском дворце — пусть нам с тобой это и кажется отвратительным — дало бы ей такую власть, какая этой девушке и присниться не могла. Власть, какой нет и у самой хасеки. Нет, тут вмешался кто-то другой, кто-то использовал ее. Я уверена, что она и не подозревала о последствиях своего поступка. За этим делом стоит совершенно другая фигура, я не сомневаюсь.

— Наверное, тот, кому было известно о том, что она собиралась в ту ночь к Хассан-аге.

— Возможно, что ее туда специально и послали, кто знает? — Аннетта содрогнулась от страха. — Но подожди, выслушай, что было дальше.