Гаремные страсти

- Да, - не задумываясь отвечала Шарлотта, хотя через мгновение ее решимость несколько поколебалась. Просто мне легче, когда я знаю, с кем бороться конкретно, пусть это даже и сам дьявол,- мрачно пояснила она, подобрала юбки и решительно направилась вдоль по палубе к трапу, ведущему к капитанской каюте, в которой лежал больной Патрик.

Он все еще не приходил в себя. Кожа его стала серой, как у мертвеца, и в то же время влажной и липкой от пота. А ведь всего несколько дней назад он на этой самой кровати доводил Шарлотту до экстаза своей неутомимостью, полный жизни и нежной страсти. Тусклое пламя единственной лампы делало картину еще более мрачной.

Один за другим она зажгла несколько запасных светильников и разместила их в гнездах на стенах каюты. Затем приблизилась к больному и, наверное, в тысячный раз принялась протирать его лицо губкой, смоченной в уксусе.

- Патрик! - Она уже столько раз, не получая ответа, шептала его имя, как только у него вздрагивали веки или он чуть шевелил пальцами. Но на сей раз он по-настоящему открыл глаза.

Шарлотту это скорее напугало, чем обрадовало. Заглянув в эти бездонные синие глаза, она словно увидела его душу, которая вот-вот собиралась расстаться с телом. Глаза ее повлажнели от слез, но она улыбнулась и, взяв его за руку, зашептала:

- Ты уже дома. Мы стоим на якоре так близко от берега, что до него можно докинуть камень.

- Хорошо,- еле слышно выдохнул Патрик. Несколько мгновений он явно пытался собраться с силами. - Ты в порядке, Шарлотта? Ребенок?..

- Я в порядке, мистер Треваррен.- Она наклонилась и поцеловала его бледный лоб. - И ваш ребенок находится все там же, где вы его оставили.

- Это хорошо,- с трудом произнес он и попытался улыбнуться. Улыбка получилась такой жалкой, что Шарлотту словно ножом полоснуло по самому сердцу.- А что команда? Сколько человек выжило?

- Двадцать шесть, - отвечала Шарлотта правдиво, хотя понимала, что эта новость вряд ли подбодрит страждущего.

- Значит, четырнадцать погибли, - заключил он; его глаза снова закрылись, и по виску стекла прозрачная слезинка, затерявшаяся в волосах.

- Да,- просто подтвердила она, тихонько пожимая ему руку.- Но мне кажется, что худшее уже позади. Пятеро из оставшихся больных уже поправляются.

- Если я умру,- сказал Патрик, посмотрев на нее, - похороните меня на утесе, на острове позади моего дома,- Якоба знает это место.

- Тебе лучше не умирать, Патрик Треваррен, - быстро возразила Шарлотта, отчаянно сжав его руку в страхе, что он сейчас выполнит свою угрозу. Ведь от тебя зависит мое будущее и будущее нашего ребенка, - Она прижала его руку к своему животу, словно от этого он мог ощутить присутствие трепетной жизни, которую они вместе зачали.

Он поднял ее руку к губам и тихонько поцеловал, а потом закрыл глаза и заснул.

Шарлотта, не выпуская его руки из своей, страстно молилась за Патрика, за их ребенка, за себя. Когда наконец иссяк поток слов, обращенных к Всевышнему, она улеглась подле человека, с которым соединилась не только телом, но и душой, и крепко заснула.

Ее разбудил громкий стук в дверь каюты. Она резко села на постели, все еще не придя в себя, пока не сообразила, где находится. Прежде всего она взглянула на Патрика и убедилась, что он еще дышит.

- Минуточку! - крикнула она ожидавшему за дверью. Поднимаясь с кровати, Шарлотта попыталась пригладить волосы и хоть немного привести в порядок безнадежно измятое платье.- Простите, кто там?

- Это мисс Якоба Макфейлон,- раздался в ответ такай бас, от которого бы, наверное, в церкви задребезжали стекла. Я пришла сюда за своим дорогим капитаном, и ничто не остановит меня, мисс, ни вы, ни этот пустоголовый мистер Кохран, и никто другой на этой посудине.

Шарлотта открыла дверь и увидела стоявшую возле трапа внушительных размеров особу преклонных лет, выглядевшую в полном соответствии со своим голосом. Картину дополняли хрустящее от крахмала платье экономки, седые букли и слепой глаз. Пронзительный карий зрачок второго с недоверием уставился на Шарлотту, словно пытаясь пробуравить се насквозь.

- Мистер Треваррен приказал, чтобы его не перевозили на берег, пока не минует опасность заразить других. - Шарлотта, обычно весьма бойкая на язык, почему-то с трудом подбирала слова. Ей пришлось отступить в глубь каюты, чтобы не быть сметенной шуршащими юбками мисс Макфейлон. ворвавшейся в тесное помещение.

- Меня мало волнуют его чертовы приказы, - возразила шотландка. Она нависла над кроватью, приоткрыла Патрику одно веко и со знанием дела заглянула в зрачок.

- Боже милостивый, Якоба, - вдруг произнес тот с гораздо большей энергией, чем Шарлотта могла заметить за ним во все время болезни, - зачем же так с ходу пугать людей до полусмерти?

- Я только объяснила мистеру Кохрану, что тебе сразу полегчает, стоит мне просто положить руку тебе на лоб, - важно кивая, сказала матрона. Она снова соизволила обратить свой взор на Шарлотту. - А это что за милая крошка, скажи мне на милость?