Гариб

–Как так возможно? Звери!!! Разве можно человеческого дитя закопать живьем в землю. Господи, до чего дожили?! Неужели настал Час суда, неужели наступил долгожданный  Конец света?! Безбожные. Горе мое, о, горе мое!!! – причитала старушка, держа в своих исхудалых морщинистых руках крошечного, сильно замерзшего малыша, чудом оставшегося в живых…

В это время не только из старухиных взоров, но и коровьих глаз текли слезы. Как будто вместе с ними плакали и величавые горы, похожие на старожилов-аксакалов, что стояли в тюбетейках и белых колпаках. Вместе с ними плакал и Низам ата…

Очевидно, Богу не была угодна гибель сорокадневного малыша. Поэтому лучи зимнего Солнца согревали его, как могли. И земля по мере возможности старалась быть для бедного дитя пухом…

– Даже волчица со своими волчатами так безжалостно не поступит, – бормотал старик Низамвполголоса. А тут мать – человеческая, чуть ли не стала убийцей собственной кровиночки. Да пропади ты пропадом, лукавая!– шептал старик.

***

Мать Гариба была эмигранткой из соседнего государства. Вначале устроилась официанткой в один из многолюдных  городских ресторанов. В том году поступила и в вуз, так как здесь стоимость контракта была намного дешевле, чем у себя на родине. Если бы не эти легкомысленные подружки по квартире, возможно, она бы и не попала в один из местных притонов для “ночных бабочек”. Маргуба была очень красивой, миловидной девушкой. Она сводила с ума местную знать.К ней клеились самые богатейшие женатые мужики округи, которые готовы были платить за ночь с ней кругленькую сумму. Так проходили дни и ночи, пока в нее не влюбился один из богачей-клиентов. Так она стала любовницей, занимавшего солидный пост в одном из управлений города, – Саипа. Он снимал для нее двухкомнатную квартиру, хотя жил с семьей в районе для состоятельных людей. В вечернее время и выходные дни он водил Маргубу в рестораны, ночные клубы, сауны, пока она не забеременела…

С кем только не пришлось переспать ей до переезда в квартиру Саипа. Ее обожателями стали  люди разных национальностей, слоев  общества, куда она попала из  родной деревни. Видимо, нужда заставила скромную, честную и порядочную девушку  вести столь непристойный образ жизни. Она вечером со своими “коллегами по  древнейшей профессии” выходила на “охоту”. С ярким, вызывающим макияжем, в узких майках и шортах. От нее за километр благоухало дорогими духами и запахом сигарет. Девушки каждый божий день стояли на обочине одной из центральных улиц города, пока их не разбирала на своих иномарках озабоченная молодежь. В районе стоял шум и гам. Клиенты открыто договаривались с проститутками, иначе их и не назовешь. Они даже не стеснялись вести “об этом” речь буквально в двух шагах от центральной мечети города. Куда ни смотри – девчонки в мини-юбках, жевали жвачки, порой, надували  их ртом, пока образовавшиеся на их губах шарики не лопали. Словом, это напоминало прохожим эпизоды из западных кинокартин…

Глава 2

Малыша срочно увезли в сельскую больницу. Старикам в этом помогли односельчане. Мальчик тяжело дышал, когда его определили в реанимационное отделение. Мехрибан апа с Низам ата сильно переживали за новорожденного. Во время своего намаза обратились с молитвой к Аллаху, прося жизнь безгрешному дитя, который за короткое время успел стать для них почти родным.

–Милостивый Аллах, прошу тебя, смилуйся. Не отними Ты жизнь у этой крошки, если тебе нужна чья-то жизнь, так возьми мою, только не трогай  его.  К чему тебе жизнь младенца, который только что родился?! Дай ему пожить в твоем светлом, полном радостей и тревог, мире. Насмотреться на Солнце, Луну и Землю. Дай и ему побыть Человеком, как нам. Зачем отнимать у ангелочка жизнь. Почему тогда создал его, если тут же хочешь забрать малогок себе?!

Мехрибан апа лила слезы, сидя над джайнамазом в своей ветхой, убого обставленной хижине.

Низам ата с утра пораньше пас стадо овец.Кроме овец в отаре было несколько голов крупного рогатого скота, в основном, коров… Старик верхом на своей старушке-лошади, как всегда, направлял свое стадо в сторону пастбища, которое изо дня в день освобождалось от снежного покрова, благодаря теплым солнечным лучам.

***

Плач младенца все еще не давал покоя Маргубе. Наконец-то в ней проснулся материнский инстинкт. Все эти ночи напролет  малыш как будто  звал ее, рыдал и стонал. Вновь и вновь перед Маргубой вырисовывалась печальная картина: как она увозит на такси малыша на окраину города, и этими же когда-то державшими руками, закапывает его в холодную землю…

–Боже мой,– разрыдалась она вдруг от душевного смятения. Какая напасть, какое наваждение  овладело мной? Что я сделала? Как я теперь буду жить дальше?! Без сына? – и в сердцах рвала на себе волосы…

– Завтра же поеду обратно за ним!!! Возможно, он все еще жив. Дай Бог, чтобы был жив! Не умирай, ты только не умирай, мой малыш. Прости меня, свою бессердечную, несчастную мать!!! – она сидела на коленях, и долго умоляла Господа Бога простить ее, и уберечь ее ненаглядного сыночка-ангелочка от смерти…

***