Гариб

Несмотря на все эти унижения, Гариб и пальцем не тронул этих подонков. Ибо, он дал себе зарок раз и навсегда: никогда не поднимать руку на божьи творения – людей…

Глава 3

У Гариба с Саипом хоть и сложились прекрасные отношения, Гульжахон, мать Саипа, с самого начала возражала тому, чтобы ее сын усыновил какого-то сироту-оборванца с улицы.

– Может быть он мерзкий ублюдок, отпрыск каких-то низких, невежественных людей, – твердила она в разговоре с сыном.  – Может быть, в нем течет кровь настоящей убийцы, киллера?! Боже упаси! Тьфу-тьфу. Вот увидишь, он всех нас перережет, и все, что нажито нами годами,  присвоит себе. Недаром говорят, “ Хайвон боласини асрасанг – огзи– бурнинг мой килур, одам боласини асрасанг огзи-бурнинг кон илур”, что в буквальном переводе означает: “ Если заведешь животного, он намажет тебя жиром, если заведешь дитя, он морду твою омоет кровью”.

–Мама, успокойтесь. Вы, как всегда, сгущаете краски.   Гариб не такой парень. Он очень воспитанный. Я чувствую,  у него аристократические корни.Он чем-то похож и на вас, – смеется Саип.

– Смейся, смейся, сынок дорогой. Посмотрим, кто посмеется последним. Вот увидишь…

***

Поэтому Гариб очень боялся Гульжахон. При встрече с ней, он становился, как боязливый горлинок. Ему очень трудно было сидеть с ней за одним большим круглым столом во время завтрака, обеда и ужина, хоть он и сидел в самом конце огромного полированного стола.

Гульжахон с ненавистью смотрела на мальчика. И следила за каждым его шагом.

К счастью, дом был огромным. Всем хватало места. И для Гариба тоже. Бывало, он целыми днями не выходил из своей комнаты. Очень любил читать художественную литературу.

– Ну-ка, быстро погаси свет. Ишь, ты, свалился на готовенькое с неба, на наши головы. Мы тебе не рабы, чтобы работать днем и ночью ради твоего благосостояния. Итак, мы платим огромные деньги за твою учебу. Ты смотри у меня, если на наше добро ты будешь пялить глаза, я их выколю собственными руками.

После разговора с Гульжахон мальчику становилось плохо, ему не хотелось идти в столовую, чтобы не сидеть с ней за одним столом.

– Тоже мне, придумал себе историю. Видите ли,  он сын простого чабана. Видали мы таких “простых чабанов”, ты, скорее всего отпрыск какого-то негодяя-извращенца. А твоя мама – проститутка.  Не знаю, кем были твои бабушка с дедушкой? Грязными тварями, небось.

Гульжахон, конечно, не догадывалась о том, что Гариб ее внук. Откуда было ей знать, если не знала, с кем ее сын встречался за спиной своей невестки.

– Говорила я Саипу не раз. Лучше возьми вторую жену.  Она родит тебе мальчика, родного, чистокровного, а не ублюдка. Нет,  не послушался неслух. Весь в отца пошел. Это я, должна тревожиться за всех, оберегать честь семьи, – так она плакала, жалея себя тем, что погубила свою молодую жизнь ради мужа и сыновей, которые ее вовсе не слушаются…

В подобные дни Гариб старался не выходить из своей комнаты. Выходил лишь тогда, когда его звал отец.

– Не переживай, сынок. Не обращай внимания на слова мамы. Это она не со зла. Просто беспокоится за нас, за семью. Но я тебе верю, ты настоящий джигит, – пытался он успокоить Гариба.

– Вот увидишь, она рано или поздно изменит свое отношение к тебе. Ты только держись. Будь молодцом. Женщины все такие сварливые. Повзрослеешь, поймешь меня, – продолжал Саип.

Слова Саипа успокаивали мальчика.

В такие минуты на помощь приходили духи Низама ата и Мехрибан апа, которые ничего не могли изменить, а лишь сочувствовали бедняге. Мехрибан апа плакала из-за жалости к сыну. Хотела обнять его, но смогла справиться с этим. Они еще были  неопытными в своей новой среде. Загробная жизнь для них еще была непривычной. Иначе, может быть, и Низам ата сумел бы погладить мальчика по голове. Тут же наказать незаслуженно обижавшую их ребенка женщину.

– Ей ли судить о людях. Какая отвратительная женщина. Считает только себя чистой и порядочной. Именно из-за таких, как она, расстаются многие семьи, – думала безмолвно Мехрибан апа.

– Брось ее, мать! По ней давно плачет ад.  Не видишь, какое у нее паршивое прошлое…

Глава 4

Неискреннее отношение Гульжахон к Гарибу вызвало недоумение в “людях” – ангелах-хранителях мальчика. Ясновидящая женщина из автобуса была абсолютно права. Рядом с Гарибом все время ходили два человека в дорогих бархатных халатах  с национальными узорами, вышитыми из золотой нити. Они были в больших белых чалмах с красивыми павлиньими перьями, закрепленными  брошками из драгоценных камней. Один из них был белобородый, другой – чернобородый.Но оба вели себя весьма таинственно и величаво. Сказать, что они были духами Алишера Навои и Бабура не смеем утверждать. Но они действительно каким-то образом принимали участие в жизни Гариба.

– Что Вы скажете по этому поводу, тахсир, – обратился мужчина помоложе к старшему себя мужчине на несколько лет.