Гарик Потный и Оружие Пролетариата(СИ)

Впервые в то утро он заметил нечто странное, только выехав на перекресток. Он увидел хомячка, маленького пушистого и толстого джунгарского хомячка. Хомячок сидел кургузой жопкой на разделительной линии и крошечной лапкой показывал ему, господину Разумовскому, фак! В первое мгновение он даже и не понял, что же такое увидел, во второе - тоже. Примерно через пять минут и два поворота до господина Разумовского дошло - "Эта маленькая скотина показала мне фак! Пасть порву!" Однако ехать назад было неохота, а рвать пасть хомячку - даже господин Разумовский понимал, что это было бы как-то нелепо, пацаны наверняка стали бы смеяться. "Проще сделать вид типа он такой мелкий, что я ничего не заметил", - так решил господин Разумовский. Все остальное время по дороге в город он думал только и исключительно о таланте Григория Лепса, кассета которого играла в магнитоле.

На подъезде к кольцевой, однако, кое-что другое все-таки потеснило Лепса в голове господина Разумовского. Сидя в ежедневной утренней пробке, он не мог не заметить, что повсюду полно очень странно одетых людей. Людей в мудацкой одежде. Господин Разумовский терпеть не мог тех, кто по-мудацки одевается - страшно подумать, что иной раз напяливают на себя эти пидарасы! Он забарабанил пальцами по рулю, и глаза его случайно остановились на кучке этих ненормальных, собравшихся совсем рядом. Они оживленно о чем-то шептались. Господин Разумовский с возмущением увидел, что двое или трое из них отнюдь не молоды, наоборот, вон тот мужчина совсем уже пожилой, гораздо старше, чем сам господин Разумовский, а одет в оранжевую простыню на голое тело! Вот бесстыжий, накернить бы ему в ебало! Но тут до Господина Разумовского дошло, что это наверняка внеочередной гей-парад или еще какая-то фигня вроде этого... да, разумеется. А пидарасов всегда охраняют менты, это закон жизни, чувствуют родственные души видимо... Так что вылезти и отпиздить пидаров монтировкой, бейсбольной битой и даже просто кулаками было чревато отдыхом в обезьяннике. Машины наконец тронулись, и уже через пару минут Господин Разумовский, вновь погруженный в размышления о величии русского шансона, въезжал на стоянку возле своего маленького спортзала.

В своем спортзале, в полуподвале, Господин Разумовский почти не мог видеть улицу. Если бы это было не так, в нынешнее утро ему было бы трудно сосредоточиться на шансоне, спиртном, бабах, тренажерах и прочих любимых вещах. Ему не было видно, что средь бела дня мимо окна мчатся разноцветные вороны, попугаи и прочие глюки, но зато люди на улице это видели; они стояли раскрыв хлебальники и смотрели, как по воздуху одна за другой проносится разнообразная фигня. Большинство из столпившихся зевак вообще никогда раньше не видело галлюцинаций, даже под грибами.

Тем временем утро Господина Разумовского проходило как обычно, своим чередом, безо всякой хуйни. Он хлебнул пивка. Сделал жим лежа. Покачался. Еще покачался. Убрал качели. Наорал на качков. Ближе к вечеру, будучи в превосходном настроении, он решил выйти на улицу размяться, да заодно пополнить запас пива.

Он и не вспомнил бы о людях в простынях, если бы по дороге к булочной вдруг не натолкнулся на очередное сборище уродов в трико. Проходя мимо, Господин Разумовский смерил их сердитым взглядом. Непонятно, почему, но эти люди заставляли его нервничать. Эти, как и те, другие, тоже о чем-то возбужденно шептались, и, кстати, Господин Разумовский не приметил никаких емкостей, откуда бы они отхлебывали или вдыхали. На обратном пути, когда он снова проходил мимо, прижимая к пузу пакет с баклажками, до него донеслись обрывки разговора:

- Потные, точно, именно так мне и сказали, им пиздец...

- ... да-да, их сын, Гарик...

Господин Разумовский остановился как громом пораженный. Его охватила паника. Он оглянулся на шептавшихся и собрался было что-то спросить, но передумал.

Бледный от страха, он помчался назад в спортзал, добежал до своего комнатенки, рявкнул на качков, чтобы его не беспокоили, и почти уже закончил набирать свой домашний номер, как вдруг остановился. Он положил трубку и пригладил усы, размышляя... нет, это какая-то глупость. Потные не такая уж необычная фамилия. Он нисколько не сомневался, что существует дохуя людей по фамилии Потные, у которых к тому же есть сын по имени Гарик. Да и, если на то пошло, он не совсем уверен, что племянника зовут Гарик. Он никогда даже не видел мелкого ублюдка. Может быть, он Григорий. Или даже Гарри. Совершенно ни к чему беспокоить жену; она всегда так расстраивается при упоминании о сестре. Трудно ее в этом винить - если бы у него была такая сестра... но все равно, люди в простынях...

Покидая спортзал в пять часов вечера, он был все еще так встревожен, что едва не уебал случайного прохожего, вроде вполне приличного на первый взгляд человека в спортивных штанах и кепке, мирно жующего семечки.