Гарик Потный и Оружие Пролетариата(СИ)

- О, разумеется, все празднуют, - бросила она недоВоланно. - Казалось бы, можно ожидать большей осторожности, но нет - даже хумансы заметили, что что-то происходит. Это было у них в новостях. - Она кивнула головой в сторону темных окон гостиной дома Разумовских. - Я слышала. Разноцветные птицы, выпадение залуп... А что вы хотели, они же не полные идиоты. Они не могли не заметить. Выпадение залуп в Западной Украине! Голову даю на отсечение, это работа какого-то москаля, или даже кацапа!

- Вы не должны сегдиться, - мягко укорил Ильич. - За последние одиннадцать лет нам гедко пгиходилось гадоваться.

- Я знаю, - раздраженно сказала проффесор Макдональдс. - Но это еще не значит, что нужно сходить с ума. Все попросту потеряли бдительность! Подумать только, разгуливать среди бела дня по улицам в простынях! Ведь пойдут слухи!

Она бросила игривый взгляд на Ильича, словно ожидая возражений, но он ничего не сказал, и тогда она продолжила:

- Лучше не придумаешь - в тот самый день, когда Хуй-Знает-Кто наконец-то сдох, хумансы узнают о нашем существовании. Полагаю, он и правда сдох, как вы считаете, Владимир Ильич?

- Очень на то похоже, - ответил Ильич . - Нам есть за что быть благодагными. Хотите чупачупс?

- Что?

- Чупачупс. Это такая хумансовая конфетка, очень помогает настгоится на огальный секс.

- Нет, спасибо, - изрекла проффесор Макдональдс неодобрительно, как бы показывая, что сейчас не время для орального секса. - Как я уже сказала, несмотря на то, что Хуй-Знает-Кто сдох...

- Моя дорогая пгофессор, я уверен, что такая газумная геволюционегка как вы может себе позволить называть его по имени. Вся эта чушь, "Хуй-Знает-Кто"... Одиннадцать лет я пытаюсь заставить людей называть его настоящим именем: ВоланДляБадминтона.

Проффесор Макдональдс вздрогнула, но Ильич, который в это время отлеплял от чупачупса обертку, ничего не заметил.

- Все только сильнее запутывается, когда мы называем его "Хуй-Знает-Кто". Я не вижу никаких пгичин, почему бы мы не могли пгоизносить имя ВоланДляБадминтона.

- Понимаю, - проффесор Макдональдс одновременно и ужасалась, и восхищалась смелостью Ильича, - но вы отличаетесь от остальных. Всем известно, что вы единственный, кого Хуй-Знает... ну хорошо, ВоланДляБадминтона, боится.

- Вы мне льстите, - спокойно сказал Ильич, - у ВоланДляБадминтона есть такие возможности, котогых у меня никогда не будет. У него, в конце концов, хуй до земли!

- Только потому, что вы не захотели тоже отрезать себе ноги.

- Как хогошо, что сейчас темно. Я не кгаснел так с тех пор, как услышал от мадам Стебли, что ей нгавится жесткое доминигование.

Проффесор Макдональдс бросила на Ильич а острый взгляд:

- Попугаи - херня по сравнению со слухами, которые носятся в воздухе. Вы знаете, что все говорят? О том, почему он сдох? О том, от чего он отбросил копыта?

Было заметно, что проффесор Макдональдс наконец подошла к теме, которая волнует ее больше всего и которая была истинной причиной того, что она весь день просидела на холодной каменной ограде - ни в виде хомячка, ни в виде женщины, она еще ни разу не смотрела на Ильича более cексуально. Было ясно, что, независимо от того, что говорят "все", сама она не собирается радостно мастурбировать прежде, чем получит разрешение от Ильича. Ильич, между тем, молча разворачивал следующий чупачупс.

- Говорят, - настойчиво продолжала проффесор Макдональдс, - что прошлой ночью ВоланДляБадминтона объявился в Новоподрезково. Он пришел за Потными. По слухам, Лэйла и Гиви Потные - они - оба два - погибли.

Ильич кивнул головой. Проффесор Макдональдс охнула.

- Лэйла и Гиви... не могу поверить... я не хотела этому верить... О, Владимир...

Ильич протянул руку и похлопал ее по ягодицам.

- Я понимаю... понимаю... - сдавленно произнес он.

Проффесор Макдональдс продолжала говорить, но голос ее дрожал:

- Это еще не все. Говорят, он пытался выебать сына Потных, Гарика. Но не смог. Не смог выебать маленького мальчика. Никто не знает, как и почему, но говорят, что, когда ВоланДляБадминтона ударил его хуем по лбу, у него презерватив лопнул - и поэтому он стал импотентом и сдох.

Ильич мрачно кивнул.

- Это... правда? - дрогнувшим голосом выговорила проффесор Макдональдс. - После всего, что он сделал... после того, как он стольких отымел... не смог трахнуть маленького ребенка? Это просто невозможно... чтобы его потенцию разрушило именно это. Но как, во имя Меня, Гарику удалось сохранить девственность?

- Нам остается только гадать, - отозвался Ильич , - мы этого никогда точно не узнаем.

Проффесор Макдональдс достала кружевной платочек и принялась промокать глаза. Ильи громко рыгнул, вытащил из кармана пластмассовые часы и посмотрел на них. Это были очень странные часы. На них не было никаких цифр; вместо цифр на маленьком экране мерцали невнятные еврейские закорючки. Тем не менее, Ильич, видимо, хорошо разбирался в своих часах, потому что вскоре убрал их в карман и промолвил:

- Оггомаг запаздывает. Между пгочим, это он сказал вам, что я буду здесь?