Гарик Потный и Оружие Пролетариата(СИ)

Гарик и вообразить не мог, что на свете бывают такие удивительные и прекрасные места. Зал был освещен десятками ламп дневного света, приклеенными скочем под потолком над четырьмя длинными застеленными рваной клеёнкой столами, за которыми сидели остальные учащиеся школы. Столы были сервированы выщербленными фаянсовыми тарелками и гранёными стаканами. В дальнем конце зала стоял еще один длинный стол, для преподов. Проффесор Макдональдс провела детей туда и поставила их в шеренгу так, что они выстроились лицом к ученикам, а преподский стол оказался у них с жопы. На новичков смотрели сотни лиц, похожих в неверном свете мигающих ламп на бледные фонарики. Там и сям между учащимися тусклым грязным туманом виднелись фигуры привидений. Гарик посмотрел вверх, главным образом затем, чтобы избежать направленных на него взглядов. Он увидел бархатисто-черный натяжной потолок, усеянный звездами. Он услышал, как Галина шепчет: "Он так заколдован, чтобы не видеть трещин и паутины. Магия иллюзий. Я читала в "Истории Нодваятса"".

Трудно было поверить, что это не небо, а потолок, и что Большой Зал Столовой не уходит вверх, прямо в вакуум.

Проффесор Макдональдс молча установила перед первокурсниками низенькую табуретку на четырех ножках. На табуретку она поставила огромную фарфоровую вазу. Ваза была вся в сколах, побитая и невообразимо грязная. Тетя Даздраперма ни за что не согласилась бы держать такую в доме, даже в качестве горшка для Гарика.

Может быть, надо выудить оттуда на удочку ихтиандра, в ужасе подумал Гарик. Заметив, что все пристально смотрят на вазу, он тоже стал внимательно смотреть. В течение нескольких секунд в Зале Столовой стояла абсолютная тишина. Затем ваза дернулась. В середине ее образовалась трещина наподобие рта - и ваза запела:

Сортирочная ваза нехуёва,

Воняю, но по виду не судите,

На свете вазы нет умней меня

Хоть весь его вы обойдите.

Крутобоки унитазы,

И чистейшие бидэ,

Зато мне при сортировке

Нету равных по сноровке.

Для меня нет в мире тайны,

Нихуя не утаить,

Как присядешь - так узнаешь,

Чем тебя должны учить.

Может, в "Курятник" дорога,

По ней распиздяи прошли,

Им ученье, и наука

В общем нахуй не нужны,

В "Хомячатник" попадете

Если вы ленивый жлоб,

Учатся там похуисты,

И трудиться не должны,

Старый грязный "Воронятник"

Примет быстрого рукой,

Если любит кто бить в морду,

Там найдет свою дорогу,

Или, может быть "Змеюшник",

Вам покажется милей,

Они умные, заразы,

Задолбали всех вконец.

Так присядьте и не бойтесь!

Незачем штаны снимать!

Будет быстро и не больно,

Мне, ну а на вас насрать!

Лишь только Ваза закончила петь, зал разразился аплодисментами. Ваза поклонилась каждому из четырех столов и замерла совершенно неподвижно.

- Так, значит, нам надо всего-навсего сесть жопой на вазу! - шепотом воскликнул Роня. - Я убью Федю, он все врал про дыбу и какой-то там сапог!

Гарик слабо улыбнулся. Конечно, сесть на вазу куда легче, чем терпеть пытки, но все равно в этом чувствовался какой-то подвох. Из песни следовало, что Ваза не предъявляет каких-то высоких требований; Гарик вполне чувствовал себя и лентяем, и распиздяем, вот что у него быстрая рука или что там он особо умный, вот этого он в себе не замечал.

Проффесор Макдональдс выступила вперед с замусоленным листком формата А4 в руках.

- Я сейчас буду в случайном порядке называть имена, а вы должны сесть на вазу для сортировки, - сообщила она. - Штаны не снимать, юбки не задирать! И не дай бог кто-нибудь опять насрет в вазу! Жанна Тёмная!

Розовощекая девочка со светлыми косичками, чуть не наебнувшись, вышла из строя, чуть подняла юбку, и села. После минутной паузы:

- "Хомячатник"! - объявила ваза.

От правого стола понеслись оскорбительные крики и глумливый свист. Жанна прошла к этому столу и села там. Гарик увидел, как привидение Жирного Мудака весело помахало ей чьей-то отрубленной конечностью.

-Сьюзен Сигалова!

- "Хомячатник"! - снова выкрикнула ваза. Сьюзен торопливо отошла и села рядом с Ханной.

- Брут Маркин!

- "Воронятник"!

На этот раз гогот раздался от стола, стоявшего слева; когда Брут подошел к ним, несколько воронятниковцев встали, чтобы сочувственно пожать ему руку.

Ракель Брокеншмыг тоже отправилась в "Воронятник", но Лаванда Горная стала первой новой курятницей, и стол на дальнем конце слева взорвался разочарованными воплями; Гарик услышал, как близнецы, братья Рони, издают громкие звуки, изображая рвоту.

Сарочка Брейншнайдер была зачислена в "Змеюшник". Возможно, у Гарик разыгралось воображение, но после всего, что он успел услышать про "Змеюшник", попавшие туда казались ему чересчур интеллегентными людьми.

Его уже тошнило от этого идиотского ритуала. Он вспомнил, как в школе на физре набирали команды для разных игр. Его всегда выбирали последним, не только потому, что он плохо играл, а потому, что он по настроению подыгрывал команде соперника.

- Джастин Бобропёров!

- "Хомячатник"!