Гармония – моё второе имя

В тебе говорит здоровая потребность иметь здоровых детей и, следовательно, здоровую семью. Возможно, в тебе это женское естество говорит особенно громко. Виват. Это в порядке вещей, это нормально. Здесь правит здоровый эгоизм. В принципе – это капитал женщины. Ничего не имею против. Более того, если бы это было не так, я б насторожился, и мне это вряд ли бы понравилось. Такая потребность – корень всех твоих очарований. Ты и полюбила меня как человека «из твоего будущего», который очень подходит тебе. В моем лице ты полюбила свое будущее. Как нормальная женщина. По своему ты права.

Словом, здесь нечего обсуждать; тебе не в чем оправдываться, а мне глупо предъявлять претензии.

Я (по разным причинам: сейчас не в них дело; если интересна моя версия причин – см. пункт 5 ) оказался не тем человеком, который стал бы гарантом твоего женского будущего.

Конечно, в тебе вспыхнула обида. И боль. Это более чем нормально. «Злые люди доброй киске не дают украсть сосиски…» (шутка). И, вольно или невольно, ты творишь нечто, по ряду признаков напоминающее банальную месть. (И это естественно – но тут уже к тебе возникают человеческие вопросы…) А как можно отомстить мне, человеку, которого ты не можешь не чувствовать?

3.  См. пункт 1 . Поэтому сделать мне больно – нет ничего проще. Для этого надо всего лишь убрать твою любовь ко мне. Абсолютизировать свою обиду. И ты сделала это настолько виртуозно, что я до сих пор не знаю, плакать мне или смеяться. На всякий случай делаю и то, и другое. «Ты оказался не моим мужчиной»… Дьявол отдыхает, солнце мое. Попала в самую точку. Больнее могло быть только то, что ты произнесла сразу же вслед за этим: «Ты по-человечески скукожился, поэтому и поступил так со мной».

Иными словами, я и не мужчина твоей мечты, да к тому же человечишко так себе.

4.  Больше всего меня поражает во всем этом одна вещь: где твоя любовь ко мне? Ты меня любишь или ты любила меня как мужчину (не того), потенциально имеющего отношение к тебе? Кончилось это прогнозируемое отношение – и чувства твои ко мне пропали? А где же «я вас люблю, к чему лукавить» (не шучу)? Я – тот или не тот? Или для тебя это не имеет значения?

Скажу по-другому, если так понятнее: кошмар в том, что я не чувствую твоей любви . Она словно взяла и прекратилась. Краник закрыли. Все ушли на фронт. Бе-е-е…

5.  Если ты думаешь, что я пытаюсь себя каким-то образом выгородить, то ты глубоко ошибаешься. Боюсь, ты можешь понять меня превратно, но все равно скажу. Проблема в том, что по своему прав и я (отсюда мой вечный комплекс «без вины виноват»; я тебе об этом уже говорил). Я не сомневаюсь в том, что ты меня любила. Только для тебя любовь, по моему, оказалась инструментом реализации твоего природного предназначения (главным образом), а для меня (сейчас скажу то, что могу сказать только тебе или себе: во всех других случаях это звучало бы напыщенно, выдуманно или, того хуже, как хитроумнейшая, следовательно – подлейшая попытка замаскировать слабость) – инструментом реализации духовных потребностей. Такой я мужчина. Как написано у меня в романе, «если я не скажу вам, что я умный, вы же сами не догадаетесь» (возможно, шутка).

Неужели ты можешь допустить, что я не думал о нашем будущем? Да я примеривал (промеривал) его день за днем. И если я все же отказался от него, то у меня должны быть на то веские основания. Тебе не приходило это в голову?

Не спеши объявлять меня трусом и предателем, ибо это характеризует в большей степени не меня, а тебя, точнее, твои сегодняшние настроения. Извини, но в тебе как-то удачненько заговорила твоя лучшая подруга, А. Собственно, женщина как таковая.

Я осознаю и, так сказать, уважаю твои потребности, но я не могу быть их заложником (см. пункт 2 ) – а это непременно случилось бы. И ты бы первая перестала меня уважать – с полным на то основанием. «Ты не мой мужчина» сквозило бы в каждом твоем движении, в каждой интонации. И все вопросы были бы уже не к тебе, а ко мне. Ты получила бы все, а качество моей – моей!  – жизни резко бы упало. Я бы жил чью-то, возможно, ужасно благородную и по своему содержательную, но чужую жизнь. Я этого достоин?

Ты как-то обронила: «Я понимаю, тебе хочется пожить для себя…»

Проблема не в том, что я хочу «пожить для себя» – то есть, не особенно напрягаться на бытовом и трудовом фронтах (какая-то пошлая мечта духовного пенсионера); проблема в том, что выжить сейчас, в этот период своей жизни , я могу только своим одиночеством и, извини, творчеством. Вот не работал год – и меня как подменили. Я словно заболел.