Гармония по Дерибасову

Только назарьинских девок разве наскоком возьмешь? Осерчала Дарья, развернулась, что карусель, да как раз бадьей нечестивца и огрела. А тут братья на крик подоспели. Кирилл с колом, Мефодий с вилами, а Глагол с сетью. Вмиг Делибаша полонили. Только мокрое место на тропинке и осталось. Привели, пред Назарием поставили. Тот, понятно, строгость проявляет:

- Какого такого роду племени? Какого корня и сословия? Откуда взялся? Куда и зачем шел? Что замышлял?

Молчит басурманин, только глазами сверкает. Нахмурился Назарий, напрягся, словно вспоминал что. А потом по-тарабарски так залопочет! Полопотали они немного. Потом Назарий и объявил:

- Разрешаю басурманину Делибашу остаться на особых условиях...

Так и возникла в Назарьино фамилия Дерибасов.

- Между прочим, я отпрыск знатного рода! - журчал Мишель. - Благородное обедневшее дворянство. Отплыли из Марселя в Одессу. А уж из Одессы - кто куда...

Сосед справа, лет сорока, был худ, желт и флегматичен.

- Ну, - сказал он, сморщившись, - так что?

За ним стояла бесцветная пухлая женщина с прозрачными глазами.

- А вот сви-ининка, - жалобно тянула она, - а вот...

- А вот спеку-улянтка, - передразнил проходивший подросток.

Флегматик поджимал губы, отчего вместо рта образовывалась изогнутая кверху линия, в конце которой торчала изжеванная беломорина. Фартук у флегматика был грязный и рваный, однако от всей тощей его фигуры веяло таким осознанным достоинством, что торговал он очень бойко, но все с той же гримасой отвращения.

Прозрачноглазая покашливала, шуршала открахмаленным халатом и бестолково перекладывала куски мяса.

- Женщина, свининки, - предлагала она, - женщина! - Прозрачноглазая откровенно клянчила. - Свежая, вкусная!

- Тетя! - жестко сказал Мишель. - Не суетись.

- А я это, - сказала Прозрачноглазая, - купила бы у тебя машину, правда.

- Дуню? - оскорбился Дерибасов.

- Мотоциклу твою. Он, черную, да-а, купила бы, мне мужу как раз.

- Как, но вовсе не раз! - ответил Мишель. - Я его за две тысячи брал.

- Не бреши! - грубо сказала тетя.

- Заткнись! - сказал Дерибасов не менее грубо.

Помолчали.

- А вот сви-ининка, - заныла тетя, - а вот... Мишка, - грустно сказала она, - я даю пятьсот.

Мишель дернул плечом и усами.

- Ну... 600! - сурово бросила соседка. - Ну!

Мишель насторожился.

- 650, Миша, - сказала тетя. - Миша, это все.

- Ах вы искусительница! - хихикнул Мишель и выпятил губы.

- 700! - тяжело дыша сказала Прозрачноглазая.

- Хорошо, - спокойно кивнул Михаил Дерибасов.

И это было действительно хорошо - мотоцикл Дерибасов приобрел в городе пять лет назад именно за семьсот рублей. Въехал он в Назарьино на черном мотоцикле, в кожаных перчатках. Назарьино скривило губы и хихикнуло - в селе не любили мотоциклы. Там любили велосипеды - чтобы солнце на спицах, да крепкие ноги, и новые машины «Жигули» всех цветов, но лучше вишневого.

- Хорошо! - сказал Мишель и глубоко вздохнул.

Поток покупателей поубавился, дело шло к двум часам.

- ...она бросается мне на шею и ревет: «Как мне теперь жить?» - бойко рассказывала одна - другой. Обе проходили мимо Мишеля, обе отвечали его требованиям: тонкие щиколотки и запястья, от узкой талии - форма луковицы, глаза шальные от смеха, обе просто заходились в хохоте, особенно одна:

- «Я не хочу жить!» - кричит и головой о стенку, представляешь?

- Ах, какие девушки! - спокойно уронил Мишель в пространство. - Я говорю себе, - продолжал Дерибасов с очаровательной наглостью, - Мишель, если на свете есть такие девушки, то что же ты стоишь здесь, как последний пень и торгуешь свининой?

- Ну? - сказала одна.

- Сколько стоит это мя-а-со? - спросила другая. - Ляля, нам нужно мя-а-со, так?

- Так! - сказал Мишель. - Так, так... А что вы обычно делаете по жарким летним вечерам?

- Жарим мясо, - сказала одна, - вот как раз именно такое, как, например, во-он тот кусочек.

- А кто же его кушает?

- Гости! - расхохоталась другая.

- Это мое любимое амплуа! - подмигнул Мишель. - Вы меня понимаете?..

- Короче, - сказала одна, - давай мясо, и мы тебя ждем.

- Где?! - уточнил Мишель, не выпуская мяса.

- Фестивальный, десять, квартира семьдесят, - сказала одна.

- В шесть часов, - подхватила другая, снова расхохотавшись.

Мишель отдал мясо, некоторое время они со вкусом посмеялись, потом разошлись.

- Пока, Лялек! Целую, Светик, ку-ку! - орал Мишель вслед, запрыгнув на скользкий прилавок и блестя глазами.

- Пойдешь? - спросил Флегматик, флегматично продав последний кусок.

- Ну! - подтвердил довольный Мишель и спрыгнул с прилавка.

- Не ходи, - уверенно сказал Флегматик, - адрес не тот.

- Дядя, - окрысился Мишель, - не хами.

- Пацан, - сказал Флегматик.

- Я людям верю, дядя! - хохотнул Мишель. - Я люблю людей!

- Кобель, - сказал Флегматик, - пацан.

- Не повторяйся! - отрезал Мишель и улыбнулся проходившей девушке.

- Одессит! - презрительно бросил Флегматик. - Гастролер-лапотник. Из-за таких все и бывает! Бесцветная тетя втянула голову.

- Нет! - сказал Мишель, - все бывает не из-за нас, а из-за вас! Ходят - угрюм, угрюм, хрю, хрю...

Глаза Флегматика стали такими, что Дерибасов отвернулся и облизнул сразу пересохшие губы.