Гармония Сердца. Под влиянием алых нитей Судьбы

Я беру его под предложенную руку, мы направляемся наконец к парочке, с которой уже давно хотела встретиться. Они притаились у дальнего столика с закусками, обсуждая произошедшее полчаса назад.

– Оливка, – Алек поднял руку в знак приветствия, стоило нам приблизиться.

Высокая стройная девушка в восхитительном бежевом длинном платье, держащимся на груди, с плиссированной юбкой, скрывающей туфли. Ее лицо покрывали веснушки. Глаза горели нежным зелёным оттенком, создавая некий эффект таинственности. А прекрасные длинные локоны в исполнении необычайно рыжего цвета заменяли ей мою корону.

– Тц, – щёлкает девушка языком, меняясь в лица, – Когда ты перестанешь меня так звать уже… – она закатывает глаза на очередную шутку Алека и переключает внимание на меня, – Привет, я Оливия. Оливия Тонкс, – её худая рука тянется ко мне, а лицо приобретает жизнерадостный оттенок.

– Наоми… – я пожимаю ей руку.

– Знаю, – перебивает, – Нейтон и мой брат очень много о тебе рассказывали, верный талисман Фенриров и свет в жизни Алекса, – она смеется.

– Не смущай ее, Оливка…

Глава 23

Одинокая, сводящая когда-то с ума боль, полная отвращения и презрение, но уже не к самой себе, а к этому человеку, глушила все остальные чувства, топя в непроглядной тьме. Меня подавили настолько, что моё тело не чувствовало ничего: ни касаний, ни ударов, ни порезов. Я просто была… Существовала…

Меня ломали снова и снова, чтобы наконец довести это дело до конца – сделать бездушной оболочкой, способной принять всё…

И в этой непроглядной тьме однообразия, наполненной умиротворенной пустотой, сравнимой со смертью, чей-то чертовски обеспокоенный голос режет слух, вырывая меня из пелены покоя в ужасающую реальность:

– Ты как?

Мои веки неприятно подрагивают от внезапного раздражителя и медленно открываются навстречу. Меня встречает яркая белая пелена, что постепенно размывается, показывая мне чей-то силуэт. Усталость накатывала в геометрической прогрессии, и я была не в состоянии разобрать, кто был передо мной…

Всё моё тело ломило от ужасающей режущей боли, которую мой мозг изрядно игнорировал. Я не могла ни пошевелиться, ни вспомнить, что произошло. Мозг словно отключился… Где я? Как я очутилась здесь? Секунду назад я была на балконе в банкетном зале, а теперь я неизвестно, где. Чувствую только холодный бетонный пол подо мной да какой-то прохладный воздух, вольно гуляющий по моей голой коже.

– …тан… крой… – ещё один приглушённый голос, но уже несколько дальше первого.

Кто эти люди? Почему они здесь? Что им нужно от меня? Да и что вообще случилось?

Меня всю трясло то ли от холода, то ли от той неизвестности и пустоты в моей памяти. Я всё ещё плохо видела, да и слышала с трудом, от чего остальные чувства обострились до предела. Вздрогнула, когда мои плечи легла почти невесомая ткань.

– Малышка, ты вся дрожишь…

Малышка? Неужели… Это Миль?

Это правда Михаэль? Он правда здесь? От его присутствия чувство облегчения приятной волной отдаётся во всём теле. Будь моё тело в состоянии, у меня бы даже, возможно, потекли слёзы…

Где-то позади слышались истошные страдальческие стоны и смачные звуки ударов, которые с каждым разом становились всё чётче. Кто-то кого-то избивал. Это заставило меня поежиться.

Постепенно мой слух вернулся в норму, зрение медленнее, но то же возвращалось к исходному, обнажая передо мной холодное голое помещение, отдалённо напоминающий подвал. Съёжилась от возникшей картины и завернулась получше в простыню, что на меня накинули, не столь от своей наготы, сколь от холода, в надежде, что эта тонкая ткань хоть немного согреет…

– Ми…ль… – у меня не получилось удивиться, и это прозвучало слишком безразлично, когда я смогла разглядеть его лицо.

Испуганные уставшие глаза друга пробежались по моему лицу, а дрожащие от переживаний руки помогали аккуратно придерживать ткань, с чем я не справлялась. Плевать… На его лице мимолетно пробежало облегчение… Он переживал…

Но при этом не испытывал ни капли смущения от того, что видел девушку обнажённой…

Медленно кручу головой, осматривая пространство вокруг. Бетонные стены, пол, старые батареи пугали и заставляли задаться вопросом, есть ли подобные помещения вообще в Лос-Анджелесе… Скорее, похоже на какой-нибудь подвал самого криминального района в каком-нибудь жутком городке, где за кошелёк с монеткой глотку перережут…

Где мы? Что происходит?

– Угх, – чей-то болезненный стон заставляет меня обернуться. Медленно и плавно. Без лишней боли…

Там был…

– Ал…ек…

…избивающий… кого-то… мне было видно ничего, кроме спины Ньюмана.

– Алекс, хватит, ты убьёшь его, – рычит Винсент, стоящий у самой двери комнаты, – С остальным разберутся мои люди. Отвезите Наоми в больницу, – он подходит к парню и чуть ли не за шиворот откидывает племянника от едва живого тела.

Чего?