Гарольд Дурсль

Больше Гарри разговаривать не рисковал. Тем более что он вышел на полянку, в центре которой на обрубке колонны стоял Кубок Турнира. Гарри снова обратился в человека и огляделся. Он был первым. Отлично. Теперь только взять кубок и очутиться на помосте для награждения. Гарри подмигнул кубку и схватил его, тут же раскаиваясь в своем решении. Надо было посидеть у кубка, пока на поляну не выйдет хоть еще кто-нибудь. Как он теперь объяснит такую скорость?

Объяснять не пришлось, потому что портал оказался с подвохом и швырнул Гарри с высоты пары метров. Ударившись о землю, Гарри ойкнул и потянулся пощупать пострадавшее место. Леденящий душу хохот остановил движение. А потом Гарри вздернуло в воздух, впечатало во что-то холодное и угловатое и прикрутило к нему невидимыми веревками. Гарри немного подергался и тихо взвизгнул от ужаса. Из тумана медленно возникла темная фигура с растрепанными волосами. Она, неприятно посмеиваясь, приблизилась, и Гарри замолчал. Во рту моментально пересохло от страха. Беллатрис Лейстрейндж. Одной рукой она прижимала к груди какой-то сверток, а другой направляла на Гарри палочку.

- Деточка испугалась, плакать хочет. Хи-хи-хи… Сейчас деточка будет рыдать, а Беллочка смеяться. Ты! - она внезапно затряслась, брызгая слюной и кривя рот. - Ты убил мою доченьку! Моя девочка, нет ее больше! Круцио!

Гарри закричал, корчась от боли и в кровь раздирая спину о камень.

- Заткнись, дура! - писклявость голоса слишком противоречила звучавшей в нем убийственной злобе. Беллатрис заткнулась и поспешно поправила таинственный сверток, приподнимая его и поворачивая к Гарри. Из серых лохмотьев выглядывала морда демона - плоский блин лица с красными щелочками глаз и большим безгубым ртом. Ненавидящий взгляд остановился на Гарри, прижимая его к фигуре ангела сильнее невидимых веревок. Бэла принялась покачивать сверток, все так же безумно хихикая и грозя Гарри пальцем.

- Начинай, - пропищал уродливый младенец, и Белла засуетилась. Она пристроила ребенка на ближайшей могильной плите и, пыхтя от натуги, вытащила из тумана гигантский котел. Она долго металась туда-сюда, наполняя его водой, швыряя какие-то корешки и куски, а потом встала напротив Гарри, поднимая руку с палочкой.

- Кость отца, взятая без спроса, - могила рядом с Гарри взорвалась изнутри, разбрасывая комья земли и прогнившие щепки, и в руки Лестрейндж влетела довольно большая кость, которую женщина бережно опустила в котел. - Кровь врага, взятая насильно, - в руках Беллы блеснуло лезвие огромного ножа. Женщина с маниакальной ухмылкой на мокрых губах принялась подкрадываться к Гарри. Подойдя впритык, она с чмоканьем поцеловала лезвие и поднесла его к шее Гарри. В другой руке тускло блеснул округлый бок желтой чаши. Немного поводив лезвием ножа по шее Гарри, женщина со вздохом убрала его.

- Позже, жаль, но позже, - и без предупреждения полоснула по руке Гарри. Кровь она собирала в чашу. При этом жадно облизывала окровавленный нож. Вылив кровь из чаши в котел, она склонилась чуть вперед. - Плоть слуги, верной слуги, отданная добровольно! - она закричала в фанатичном экстазе и рубанула ножом по кисти.

Гарри с ужасом смотрел, как от одного удара кисть отделяется от предплечья и с плеском падает в котел. Темная жидкость в котле жирно плюхнула о стенки и засветилась морозно-колючим светом. Белла, баюкая поврежденную руку и прискуливая от боли, подняла сверток и неловко уронила его в котел. Тут же опускаясь рядом с ним и сворачиваясь в комочек.

Гарри изо всех сил выкручивал руку, стараясь дотянуться до ножен с палочкой. Запястья уже были ободраны до ссадин, но ничего не получалось.

«Гарри, надо бежать». Гарри был полностью согласен с испуганным голосом, но бежать то невозможно. Он намертво прикручен к каменному кому-то в каменной хламиде, каменные складки которой впивались в тело.

Но Гарри все равно дергался в путах, пытаясь вырваться и рвануть со всех ног. В это время жидкость в котле вспухла гигантским пузырем и лопнула, рассыпаясь гроздью черного фейерверка, из середины которого вырастала высокая тощая фигура в черном одеянии. Гарри сжался замерзшим котенком, с паникой ощущая давление ужаса. От фигуры исходили осязаемые волны ненависти и злобного удовлетворения.

- Белла, девочка моя, - черный человек склонился над рыдающей от восторга женщиной. - Твоя боль так сладка, так изыскана, но я наслажусь ею лишь минуту. Дай мне свою руку. - Бэлла с торопливой надеждой протянула говорящему искалеченную руку, но помощи не дождалась. Вольдеморт, а Гарри почему-то понял, что это именно он, схватил ее здоровую руку и прижал к ней кончик палочки. Откуда он ее взял, Гарри не заметил.