Гарольд Дурсль

Стекло разбивалось, горючие изделия сгорали, ткани рвались… поэкспериментировав на паре мышей, Гарри наотрез отказался работать с живым материалом. Люциус единственный, кто принял его решение и не настаивал на продолжении опытов. Но сегодня Гарри просто валялся на приятно прохладной коже и таращился в потолок. Вечером они внезапно поругались с Драко. Так же внезапно, как и неожиданное письмо от Симуса. При этом Гарри понятия не имел, что было в том письме! Драко вскрыл послание, пока Гарри был в ванной. После чего полночи расспрашивал о Финнигане и чувствах Гарри к нему. Да какие к пикси чувства? Гарри даже не мог представить, как Симус выглядит теперь. Вдоволь наязвившись, Драко ушел спать к Блейзу, а Гарри остался злиться. Он понятия не имел, с чего это Драко так завелся.

- Мистер Малфой, а мы с Драко поссорились.

Люциус отвлекся от бумаг и вздохнул. Гарри опять подивился, насколько одинаково отец и сын морщат нос, придумывая начало разговора.

- Гарри, понимаешь… со временем приходит время… иногда… короче, как поссорились, так и помиритесь. Тебе пока выделить другую комнату?

- Эм? - Гарри понял только про комнату и отрицательно затряс головой.

Драко дулся еще одну ночь, а потом как ни в чем не бывало вернулся. О Финнигане не было сказано ни слова.

А в имении все шло своим чередом - спонтанно, безалаберно и весело. Тетя Мардж усиленно откармливала всех, кто имел неосторожность появиться в ее поле зрения. Сириус, не переставая шумно восхищаться успехами мальчишек, как-то незаметно для всех договорился с Долоховым. Вернее, напоил его и раскрутил на сотрудничество. Временами наезжающий в гости Люпин рассеянно интересовался делами, привычно ругался с Лейстрейнджами и исчезал в лаборатории, где воцарился Снейп. Там Гарри и услышал интересный разговор.

Он плелся проведать Тонкс и отнести ей полкурицы. Человеческого в ней не осталось и капли. Отбесновавшись в полнолуние, она превращалась в робкое, неряшливое существо, озабоченное лишь едой и сном. К ней заходили только Снейп и Люпин. Ремус долго сидел у клетки и уходил, упиваясь чувством вины. А вот Снейп посещал и клетку. Правда, предварительно педантично обездвижив пленницу. Отмывал ее и брал кровь. А Гарри иногда заносил еду. Просто так. Вот и в этот раз, скормив Тонкс курицу, он собрался уходить, но обнаружил, что забыл платок. Жир на пальцах мешал ужасно, и Гарри решил забежать в келью Снейпа, чтобы помыть руки.

Голос Люциуса, растерянно негромкий, остановил его на пороге у приоткрытой двери.

- Мерлина ради, Северус, у тебя таких полная школа. Тебе не надо иметь своих детей, чтобы знать, как разговаривать об этом. Ну не о пестиках же и тычинках мне с ними беседовать?

- Думаю, что делать со своими пестиками, они уже знают - скрипуче хохотнул Снейп.

- Хвала Мерлину, нет, - отчетливо испугался Малфой. - Так, мальчишеские шалости. Да пусть бы хоть и… эээ… себя помню в их годы. Но они же влюблены! А Драко мальчик болезненный, хрупкий…

- Мелкий, вздорный, капризный, страдающий нарциссизмом самовлюбленный эгоист. Поттер, конечно, тоже не подарок, но он хотя бы ответственный… Неплохая партия для твоего отпрыска. И это не вспоминая об уровне магии.

- Вот именно! На порядок выше, чем у Драко. Да он же просто подомнет под себя моего сына.

- И в прямом смысле тоже, - небрежно бросил Снейп, и в пах Гарри ударила волна вожделеющего жара. Он застонал, крепко жмурясь, чтобы избавиться от воспоминания гибкого тела под собой.

- … двенадцать капель пятипроцентной настойки лапчатки, помешивание в три цикла по полторы минуты каждый, подогреть на водяной бане… - забормотал он, пытаясь справиться с проблемой. Занявшись собой, Гарри отвлекся от разговора и, придя в себя, уловил лишь окончание разговора,

- … если он унаследовал хватку отца, то своего не отдаст. Так что расслабься и просто пережди. Они или разбегутся, или тебе их не остановить. Но, если тебя это так волнует… Заткнись, Люциус! Ты так отреагировал на мою шутку, что понятно - блюдешь целомудрие сына, будто у тебя дочь, которой кроме девственности нечем и похвалиться. Так вот, если хочешь, я расскажу вашим великовозрастным оболтусам о прелести воздержания.

За обедом тетя Мардж долго хмурилась, а после супа раздраженно отодвинула бокал с зеленоватой жидкостью и доверительно склонилась к уху Гарри:

- Гадость-то какая. Носатый ваш запретил мне выпивку. Говорит, не сочетается с той бурдой, что наварил мне от одышки.

Тема здоровья была жутко неинтересной, а тетя всегда еще и радовала неаппетитными подробностями. Надо было срочно отвлечь всех от дальнейшего развития беседы.

- Мистер Малфой, мы дома уже почти два месяца, а по-прежнему понятия не имеем, что происходит. Я считаю, что мы должны знать все. Это же наша судьба, не так ли?