Гарольд Дурсль

Василиск долго лежал молча. Гарри не торопил его. Может, он вспоминает, как все делается. Старики всегда все забывают. И вдруг Гарри сам вспомнил:

- А почему ты называешь меня ребенком озерной девы? Кто она такая?

Змей поднял голову с пола. Впервые на его морде Гарри обнаружил выражение удивления. И смутился. Опять он ляпнул что-то не то. Может, у василисков принято называть детей именно так. Регулус укоризненно вздохнул и покачал головой.

- Раз-зве взрос-с-слые особи больше не почитают ос-зерную деву?

Гарри смутился до краски на щеках. Может и почитают. Ему-то откуда знать. А змей продолжил:

- Ее глаза ярче лис-с-стьев, ее волосы ярче огня, она прекрас-с-сна и с-с-сильна. И раз-з-зуму ее подчиняются твари… В тебе ее кровь.

Гарри задумался. Змеиный язык очень труден. В нем так много каких-то непонятных выражений, что приходится постоянно задумываться, что бы это значило. Вот что ему только что сказали? Что он родственник какой-то рыжей зеленоглазой женщины. Все вокруг наперебой говорят, что глазки у него мамины. И что Лили Эванс была рыжей. И она была знакома с василиском? Здорово.

- Ты знал мою маму?

Змей тихо рассмеялся.

- Нет. Я с-с-спал. Я знал твою прародительницу. Моргану. Ведьму ос-с-строва вечной молодос-с-сти.

- О! - Гарри не знал, что и думать. Может, гад уже из ума выжил? Мама была магглорожденной, так что родство с Морганой полностью исключается. Но говорить этого не стоит. Еще проглотит от злости.

Василиск пошевелился и опять поднял голову с пола.

- Я обещал тебе силу. Я выполню обещание. Готов ли ты?

- ДА!

Василиск покачал головой, повернулся так, чтобы смотреть Гарри прямо в глаза, и укусил его плечо. От боли и ужаса Гарри заорал так, что эхо само вскрикнуло от страха и заметалось под сводами подземелья. И это был единственный крик, потому что в следующую секунду Гарри окаменел. А потом опять почувствовал боль.

- Ты что? Зачем? Больно!

- Вс-с-се. Я отдал тебе свой последний яд и свою силу. Теперь проводи меня.

Гарри обиженно тер плечо, в котором все еще жгло, и молчал. Но долго молчать не мог.

- Регулус? А что…

- Тс-с-с… Прс-с-сто молчи.

Гарри осторожно коснулся носовых пластин змея. Ему показалось, что холодная чешуя остыла еще сильнее, а желтые глаза выцветают. Было так страшно, но он стойко сидел рядом с уходящим. Он не знал, что должен делать, поэтому просто сидел, временами потирая плечо и думая о своем.

И тут появилась Джинни. Гарри даже обомлел от удивления. Девчонка брела, как слепая. Она спотыкалась на ровном месте и всхлипывала. Добравшись до какой-то уходящей в темноту арки, она почти свалилась под ней. Гарри хотел было окликнуть ее, спросить, как она сюда попала, но не успел. Рядом с ней вдруг возник взрослый мальчик. Гарри не заметил, откуда он взялся, и не мог узнать его. Кажется, мантия на нем была слизеринской. Он склонился над Джинни и снова выпрямился.

Гарри на всякий случай затаился в тени колонны. Происходило что-то непонятное, а когда ему было непонятно, он предпочитал сначала посмотреть, а потом уже действовать. Мало ли. Вдруг у рыжей здесь свидание, и ей просто стало плохо. Но тот мальчик что-то совершенно не собирался поднимать Джинни или брызгать ее водой. Он просто стоял над ней и все. И Гарри решился. Он толкнул василиска и тихо позвал его,

- Регулус-с-с?

Ответа не было, а тело стало таким непонятным на ощупь. «Неживым», - подумал Гарри. Он еще раз погладил василиска и мысленно сказал ему то, что когда-то слышал от тети, которая усыпила старого пса: - Счастливой тебе охоты и много кроликов в зеленых полях. - А потом Гарри осторожно вышел из-за колонны:

- Эй ты! Что ты с ней сделал?

Глава 23. Битва с василиском.

Мальчик обернулся и вгляделся в темноту. Гарри показалось, что его глаза на мгновение полыхнули красным. Но, наверное, они просто отразили свет факела. И Гарри смело шагнул вперед, крепко сжимая палочку. Джинни по-прежнему валялась без движения. Вообще, было не так уже и страшно. Ну, подумаешь, темно и мрачно! Чего бояться-то? Факелы мерно потрескивают, где-то звонко капает вода, а любой шаг эхом отражается от далеких стен. И сбежать вовсе и не хочется, ни чуточки. Ему же не пять лет, чтобы с воплем бежать от кого-то?

- Что с ней?

- Ничего. Ничего такого, чего бы она не хотела сама. А кто ты? - мальчик повел рукой, и палочка в руке Гарри дернулась. Он крепче сжал ее и даже слегка отвел за спину. Вот гад. Умеет призывать безпалочковой магией. Ничего, и Гарри когда-нибудь научится. А пока надо напомнить палочке, чья она.

- Не подходи, а то я… - и Гарри грозно наставил палочку на незнакомца. - Я Гарольд Дурсль. А ты кто?

Мальчик очень удивился. Он еще раз повел рукой, на этот раз резче, и палочка опять шевельнулась. Гарри поспешно махнул ею:

- Ассио… эээ… веточка! Вот.

К его ногам свалилась какая-то хворостина, и палочка послушно прильнула к ладони.

- Перестань! Все равно не получится. Отойди от Джинни.

Мальчик склонился над рыжей, нежно провел ладонью по ее волосам. И насмешливо рассмеялся, выпрямляясь: