Гарольд Храбрый

Воевода удалился. Князь посидел какое-то время, затем вышел во двор и уселся на лавке у крыльца. Он расстегнул ворот шёлковой рубахи, почесал грудь и с удовольствием зевнул, не забыв при этом перекрестить рот. Суматошная курица подлетела к его ногам, пытаясь что-то склевать меж сафьяновых сапог. Всеволод хотел было пнуть её, но сдержался. «Тоже ведь тварь Божья», — подумал он и поднял глаза к воротам. В них въезжал верховой.

   — Ну что, Ермило? Передал? — обратился к нему Всеволод.

   — Передал, — ответил дружинник, слезая с коня. — Сейчас явится.

Князь вздохнул, поднялся и неспешно двинулся в терем. Он прошёл в свой рабочий покой и стал поджидать гостя. На пороге появился Ратибор и громко доложил:

   — Заморский гость прибыл, княже.

   — Давай его сюда, — кивнул Всеволод.

Соломон робко переступил порог и пал на колени:

   — Многие Лета пресветлому князю!

Всеволод поглядел на него.

   — Подойди.

Соломон встал и приблизился.

   — Как звать тебя, человече?

   — Соломоном.

   — Зачем пожаловал к нам?

   — Навестить отца с матерью.

   — Хорошее дело.

Всеволод огладил рукой бороду и вновь заговорил:

   — Слышал, что ты служил у короля Гарольда? Так ли?

   — Так, пресветлый князь, — кивнул еврей.

   — Отчего ж твой король не уберёг свои земли? — с усмешкой поинтересовался Всеволод.

   — Больно много ворогов навалилось на него, — вздохнул Соломон.

   — То мне ведомо. А были ли иные беды?

— Были. Измена закралась в его дом.

   — Кто ж предал его? — быстро спросил князь.

   — Родной брат, — ответил Соломон.

Князь нахмурился, вспомнив о своём старшем брате, которого они с другим братом Святославом вынудили покинуть киевский стол, и сменил тему разговора.

   — Сказывали, что ныне ты кормишься подле его дочери?

   — Это так, пресветлый князь.

   — И какова принцесса?

   — Добра. И умна.

   — Добра — это хорошо. — Всеволод улыбнулся. — Злая девка — что сырые дрова, дымит, но не греет... А глупая — подобна необъезженной кобылице — того и гляди, сбросит в грязь.

Он сел поудобнее и задал очередной вопрос:

   — Скажи-ка, голубь, чиста ли королевна?

   — Чиста, как слеза, — закивал Соломон.

   — А чтит ли Господа? — прищурился Всеволод.

   — Чтит, князь батюшка. Ещё как чтит.

   — Не перехваливаешь?

   — Упаси Бог, пресветлый князь.

Всеволод задумался.

   — А каково приданое, кое дают за ней? — внезапно спросил он.

   — Гарольдова казна, пресветлый князь, — ответил еврей.

   — О! — уважительно произнёс Всеволод.

   — К тому же при ней саксонская дружина.

   — Велика ль та дружина?

   — Не велика, но крепка и преданна.

   — А что ж она засиделась в девках, коль так хороша и богата? — с усмешкой поинтересовался князь.

   — Женихи боятся Вильгельма, — с грустью сказал Соломон.

   — А что он?

   — Вот-вот потребует вернуть принцессу.

   — Ишь ты, как развоевался! — князь нахмурился.

   — Да уж, пресветлый князь, — поддакнул Соломон.

Всеволод вновь задумался. Помолчав, он взглянул на еврея:

   — Я слышал, что ты лекарь. Так?

   — Так, пресветлый князь, — кивнул Соломон. — А кроме того, наблюдаю за звёздами.

   — За звёздами. — Всеволод поморщился. — Не богоугодное это дело!

   — Я не занимаюсь предсказаниями, — поспешил оправдаться еврей. — Я лишь ищу в звёздах промысел Божий.

   — Не пристало нам, смертным, судить о Божьем промысле. И упоминать всуе Его имя! — назидательно произнёс князь.

   — Но ведь знания, кои дают звёзды... — начал было Соломон.

   — Знания ничего не дают, — перебил его Всеволод. — Они лишь отнимают надежду. Ибо сказано: кто умножает знания, тот умножает скорбь!

Князь сердито помолчал и закончил:

   — Древние говорили: через тернии к звёздам. А вы, звездочёты, ищете звёзды в терниях. Сие от лукавого!

«Не прост, князь-батюшка, — подумал Соломон. — Ой не прост». А вслух произнёс:

   — А я бы сказал по-иному, пресветлый князь. Звёзды освещают тернистый путь, коим можно приблизиться к Богу. Помогают увидеть и осознать его...

   — К Богу ведёт сердце, а не разум! — возвысил голос Всеволод. — И хватит об этом! — пристукнул он ладонью о подлокотник. — Ишь разговорился! Гляди — доведёшь меня до греха!

   — Прости, князь-батюшка, коли прогневил тебя, — пролепетал Соломон, чувствуя, что зашёл слишком далеко.

   — Распустил тебя Гарольд, — проворчал князь. — Предерзостен! Больно много о себе возомнил!!

   — Виноват, пресветлый князь, — упал на колени перепуганный Соломон.

Всеволод сумрачно глядел на него. Однако гнев князя быстро прошёл, и он с усмешкой произнёс:

   — Ладно уж, подымайся. На первый раз прощаю. Но смотри, голубь! Знай своё место!

   — Конечно, конечно, пресветлый князь, — облегчённо закивал еврей, поднимаясь с колен.

^; Всеволод в очередной раз сменил тему разговора.

   — Какие же хворобы ты врачуешь? — поинтересовался он.

   — Разные, пресветлый князь.

   — А у кого учился сей науке?

   — У мавров и персов.

   — Так, так... А не хочешь ли послужить мне? — Внезапно спросил князь. — Будешь хорош — не обижу.

   — Рад бы, князь-батюшка, но... — Соломон замялся.

   — Что за но?! — хмуро осведомился Всеволод.

— Не могу оставить принцессу; — чуть слышно пояснил еврей.

   — А если я буду платить тебе вдвое против того, что платит она? — стоял на своём Всеволод.

   — Прости, пресветлый князь, — опустил голову Соломон.