Гарольд, последний король Англосаксонский

Когда снежной пеленою
Волчий месяц[32]

убелитХолмы, долы, и с зорею
Их луч солнца озарит,
А зима пушистым инеем
Темный лес посеребрит,
Тогда рока назначение
Завершит волшебный круг,
Племя Тора ждет паденье,
И умрет Сердика внук;
И Одина корона
Заблестит на лбу Саксона.

Пусть же высятся преграды,
Пусть твой враг тебе грозит!
Ты расстроишь все засады
Тебя хитрость не смутит:
Рок венец тебе сулит!
Не назначено судьбою
Людям путь тебе закрыть.
Ты под высшей обороной,
И главу твою с короной
Силе в век не разлучить!

Пока кости мертвецов
Мирно спят на дне могил,
И, пылая жаждой мести,
Не тревожат жизни пир.
Если ж солнце в час полночный
Свод небесный озарит,
И меж ним и бледным месяцем
Бой ужасный закипит,
Трепещи!
Тогда в могилах
Кости мертвых встрепенутся
И, как дух опустошенья,
Над живыми пронесутся!

Трон пребудет в твоем роде,
Твой венец не перейдет
Ни к кому, пока в родимой
Стороне, тобой любимой,
Имя саксов не умрет!
Чувства их и твой престол
В одно целое сольются,
Укрепятся, разрастутся
И роскошно уберутся,
Как ясеня лист и ясеня ствол,
Как вешних вод теченье
Одевает в зелень луга,
Так судьбы предназначенье
Завершит волшебный круг!

Вопрошатель мой прекрасный,
Мой ответ произнесен,
Мчись же смело в путь опасный
И не бойся бурных волн.
Море дружными валами
Тебя к цели принесет;
И народ твой с ликованьем
На престол тебя взведет.
И лишь с вьюгой и снегами
Волчий месяц прилетит,
Солнце яркими лучами
Скипетр твой озолотит!
И когда под бури свист
Все поблекнет,
И камнями драгоценными
Засияет твой венец.

Невозможно описать, каким ликующим голосом были произнесены последние слова... Хильда еще несколько минут простояла неподвижно, пока огонь вдруг не погас и внезапно поднявшийся ветер не завыл в развалинах. Тогда пророчица без памяти повалилась наземь.

Гарольд поднял глаза к небу и пробормотал:

– Если грешно, как говорят жрецы, подымать завесу будущего, то зачем же нам дан ум, который вечно стремится проникнуть сквозь поставленные ему преграды? Зачем тогда дано желание совершенствоваться? И как же считать человека совершенным, если он не может узнать, что будет с ним завтра?

Никто не ответил Гарольду. Ветер свистел и стонал, облака неслись по небу, и звезды начали гаснуть...

На другой день Гарольд с блестящей свитой и полный надежд отправился в путь к нормандскому герцогу.

IX. КОСТИ МЕРТВЕЦОВ

ГЛАВА 1

Герцог Вильгельм Нормандский сидел в одной из роскошных палат руанского дворца за громадным столом, заваленным разнообразными книгами. Перед ним лежал план нового шербургского порта, а возле него – рукопись любимой книги герцога «Комментарии Цезаря», из которой он заимствовал многие полезные сведения. Эта рукопись была испещрена заметками, сделанными смелой рукой герцога. Несколько длинных стрел с разной отделкой было небрежно брошено на архитектурные рисунки строящегося аббатства. В открытом ларчике превосходной работы, подаренном королем Эдуардом, лежали письма от разных государей, искавших дружбы Вильгельма или угрожавших его спокойствию. За спиной герцога сидел его любимый норвежский сокол, без клобучка, так как он не пугался гостей; в дальнем конце палаты уродливый карлик с очень умным лицом рисовал на мольберте сражение при Вольдедюне, которое стало примером блистательных подвигов Вильгельма на поле брани. Эта картина рисовалась для герцогини, которая желала перенести его на канву.