Гарольд Вард и Таинства Магии

Потеряв точку опоры в виде рук князя, Вард грохнулся на пол. Дважды ушибленное колено нелестно отозвалось о глупом хозяине, наградив порцией отрезвляющей боли. Сквозь замутнённый взор он увидел полоску стали и подполз к ней. Рука не хотела подчиняться и замерла в нерешительности над рукоятью.

- Быстрее.

Угрожающий голос помог решиться и Юноша сжал пальцы. Потная ладонь сразу намочила обмотку. Кинжал плохо сидел в руке, казался слишком тяжёлым, неподъёмным, неудобным, скользким, противным, и страшным, словно большой ядовитый слизняк.

Гарольд с трудом поднялся. Он не хотел смотреть в сторону будущего трупика, но не мог отвести глаз. Младенец проснулся и смотрел точно на него большими серыми глазами. Вард едва удержал завтрак и равновесие, столько боли, обиды, укора и ненависти было в понимающих глазах.

Юноша сглотнул и взял клинок обратным хватом. Взор окончательно расплылся и он яростно вытер глаза рукавом. Лицо малыша исказилось и комнату заполнил детский пронизывающий до костей плач. Тоненький голосок заставил сердце разрываться в груди, испытывать физическую боль. Но Вард знал, что если сейчас не решится, то они сгинут вдвоём. Он шагнул вперёд, занёс клинок над головой, но слёзы опять перекрыли обзор. Вновь смахнув их, Юноша замер на миг, посмотрел на дрожащие руки. Он понял, что так ничего не выйдет, не сможет сделать это с первого раза.

В ушах набатом звучал шум прибоя и далёкий плач. Ребёнок ворочался и мотал ручками, проливая горькие слёзы. Гарольд с трудом приставил острие к тоненькому одеяльцу и надавил. Плач стал громче, как и грохот рвущегося сердца. А затем сильный удар по рукояти, скрежет метала о тонкие кости, и тишина. Тяжёлая, звенящая, как звук упавших осколков разбитого сердца. Мёртвая, ужасная.

Гарольд ничего не видел. Глаза накрыла пелена, пол и потолок смешались воедино, и он ухватился за кроватку, стараясь устоять. Мысли словно исчезли, пропали, как и эмоции. Осталась только глухая боль в груди и понимание, что прежний Гарольд Вард только что умер, совершил суицид, своими руками уничтожил себя же, поддавшись обстоятельствам.

Юноша почувствовал хлопок по спине. Александр что-то сказал, но Вард ничего не слышал. Он просто кивнул и нетвёрдой походкой направился к выходу. Внезапно в нос ударил тошнотворный, мерзкий запах жаренного лука. Гарольд обернулся и увидел женщину, что нарезала морковь и напевала незамысловатый мотив. Такая беззаботная, весёлая, мама. Сердце сдавило с невероятной силой нахлынувшими эмоциями. Вард ухватился за грудь и рухнул на пол. Удара он уже не ощутил.

Глава 11

Несколько дней, с момента пробуждения на своей койке, тянулись мучительно неторопливо. Едва он вспомнил всё произошедшее, как в нос ударил тошнотворный запах металла и горелого лука. Гарольд с трудом успел на свидание с белым товарищем, и провёл с ним долгий, вдумчивый разговор. Унитаз понимающе молчал, не мешая Юноше снова и снова опорожнять пустой желудок.

Желчь во рту не отражала и десятой доли горечи, испытываемой Вардом от мук совести. Стоило хоть немного успокоиться и взять себя в руки, как воспоминания накатывали с невообразимой точностью, будто заставляли переживать ужасное событие вновь и вновь: шершавая рукоять; отблески света на клинке, его неправдоподобный вес; злость напарника; собственный страх; испуганные серые глаза; оглушающий скрежет металла о кость; невыносимое бессилие.

Если бы только это, Гарольд справился бы. Смирился с неизбежностью такого исхода и жил дальше. Всё равно не в его силах протянуть хоть сколь либо долго при выпавших картах. Однако лишь этим совесть не ограничилась.

Стоило отпустить рукоять, как из раны бурным потоком хлынула кровь, растекаясь по всей комнате за мгновенье. Малыш остекленевшими глазами смотрел на него, будто спрашивал: «за что»? А вокруг появлялись новые и новые колыбели, и дети в них надрывно плакали, кричали. Вард подходил к каждому и лёгкой рукой обрывал их жизни. Он тоже кричал, тоже плакал, молил тело остановиться и прекратить, но оно не желало подчиняться.

Вот Гарольд развернулся и увидел мать ребёнка. Весёлая улыбка и взгляд полный любви застывали уродливой маской. В глазах отражались ужас и неверие. Женщина бросалась к колыбели, шлёпая ногами по крови. Припадала к дитю, обнимала, пачкалась в красное и молила, молила его очнуться, выла от горя. А оно всё смотрело, смотрело в душу Гарольда мёртвыми глазами.

Вард не мог отличить видение от реальности, даже прекрасно зная, что это всё неправда, порождение фантазии. Но раз за разом находил себя то блюющим у туалета, то стоящим у колыбели, то беззвучно плачущим на холодной плитке.

В минуты прояснения Юноша с трудом поднимался к раковине и пил сколько мог, чтобы унять животную жажду и стереть мерзкую горечь. Глаза опухли и пылали, словно от ожогов. Тело ослабело, онемело и замёрзло, выполняло команды с задержкой. Вард не знал, сколько прошло времени, да и не интересовался. Ему хотелось только забыться, убежать от страшных видений.

- У-у, дружище, да ты, никак, решил в типичного вурдалака превратиться!