Гарон

— Не нужно осуждать других, не зная всех аспектов дела.

— Ты защищаешь своего крестного или Геустиса? А мне не жалко ни того и ни другого, я б с удовольствием придумала бы им какой-нибудь кошмар.

— Мстительность отвратна.

— С точки зрения кого? Тебя? А ты тут ни причем…

— Извините, — послышалось невдалеке. Яна обернулась, эльф насторожился — к ним подошла миловидная полненькая женщина. — Вы громко говорили, и я невольно услышала о чем. Могу вам предложить услуги мага…

— Еще одного? — усмехнулась Яна.

— Он вам поможет отомстить. Живет недалеко. В том доме — прямо. Зовут Контумелий.

— Как? — переспросил Авилорн.

— Благодарю, пожалуй, мы заглянем. Спасибо, — сказала девушка.

— Не за что, — улыбнулась доброхотка и в ночь ушла.

— Не вздумай, Яна.

— Это почему?

— Контумелий. Ты вдумайся.

— Ну, не повезло, не очень имя, но согласись лучше, чем у пантеры, как ее? Дзамурачантапра.

— Дзамуранчахтачантра

— Я и говорю.

— Нет, ты не понимаешь. Контумелия на нашем языке — обида. Не громкое ли имя у мага? Не западня ли это? Да и зачем, кому, за что тебе захотелось отомстить? Ты делаешь ошибку, Яна.

— Я сама решу. Ты, конечно, вправе молча снести любое оскорбление, угрозу жизни проглотить и, умирая, всех врагов благословить, а я другая. Мне нужна не месть, а справедливость. Мне сделали специально больно, меня подвергли испытанью, сломали жизнь, по сути — и простить? Ты шутишь! Я еще не видела Альбину, не знаю как она, а то ведь за такие шутки и головы лишиться можно. Ничего себе юмор у вашего руководства!

— Ты не права. Обида разлагает сердце, отравляет кровь и, прежде всего, губит тебя, а не того на кого обижена. Да и в чем обида?

— В чем?! По полочкам, по пунктам разложить? Ты издеваешься, — качнула головой. — Я иду по аду, сестра с гароном, может быть мертва, и он меня спрашивает — `в чем обида', и говорит — `ты не права'! Ты сам чуть не умер, тоже ерунда?!

— Я, а не ты. И в том моя вина, а не твоя и уж, тем более, не Аморисорна. И в ад он нас не гнал.

— Да, — криво усмехнулась Яна. — Он просто выбора не дал.

— Неправда. Ты могла остаться, а значит я.

— А Аля погибай?!

— Не обязательно.

— Альтруист. Почти святой!

Яна так разошлась, что не заметила прохожего и нечаянно толкнула его.

— Извините, — бросила и услышала злобное:

— Нечего толкаться! — мужчина бросил в нее красный шар похожий на шаровую молнию. Эльф успел прижать девушку к стене, и `подарок' прохожего просвистел мимо, упал на мостовую и взорвался.

— Что это было? — прошептала Яна, спрашивая Авилорна. Она не понимала, как можно за какую-то случайность, ерунду, желать человеку смерти.

— Пример обиды, — глухо ответил эльф.

— Он параноик, — посмотрела в спину еле виднеющегося в темноте мужчины, который шел дальше, позабыв об инциденте.

— Кто знает. По-моему, это знак, пример тебе какой нелепой может быть обида.

— Чушь, он просто ненормален, — неуверенно парировала Яна, осторожно обходя яму в мостовой оставленную шаром. — А мы бы ничего себе взлетели, взбрыкнули бы частями тел.

— Да. Не передумала, идем к Контумелию?

— Э-э…

— Здравая мысль.

— Я еще и слова не сказала.

— Подумала.

— Ты обещал не читать мои мысли!

— Я не читал, послушал ощущенья.

— Неважно, ладно. У меня дельное предложение — давай выбираться из города, уж больно атмосфера неоднозначна.

— Еще у указателя я был согласен.

Они ускорили шаг, стремясь покинуть негостеприимный город. Вокруг, то слева, то справа, то за спиной, то впереди, слышались настораживающие звуки: визг, хохот, драки, ругань.

— Здесь весело, — с сарказмом усмехнулась Яна, проследя взглядом за пробежавшим мимо них мужчиной с факелом. Он кинул его в окно второго этажа и скрылся в подворотни. Следом поднялся крик. Из окна выглянул дородный мужичек, два парня, девушка и женщина в папильотках. Они увидели прохожих и, вместо того, чтоб тушить пожар закричали им в спины, угрожая расправой. А через пару минут они уже бежали за путниками.

— Все как всегда. Сначала ищем ответ на вопрос: кто виноват, а что делать, зависит уже от ответа на первый вопрос. Остановимся и объяснимся? — спросила Яна. Авилорн толкнул ее в подворотню и прибавил ходу:

— Не думаю.

— Я тоже. Просто так спросила!

— Беги!

Они начали петлять по улочкам — семейство погорельцев не отставало. Над головами беглецов что-то ухнуло.

— Гароны!

Их было трое, на своих летучих конях, с мечами на изготовке.

— Мама! — воскликнула Яна. — Вляпались!

— Уйдем!

Впереди показался свет: костер жгла толпа мужчин и женщин. Беглецы хотели скрыться в ней, но какой-то уродливый парень с бородавкой на носу схватил Яну за плечи и томно пропел:

— А я тебя знаю… любимая! Бросила меня!! — рыкнул в лицо.

— Да, я тебя не знаю! Отпусти! — попыталась вырваться.

— Как это не знаешь? А помнишь парня, что ты подстригла сикось-накось? Он смел, паршивец, высказать тебе, что думает! Ах, негодяй! Нажаловался, тебя премии лишили. Ну, вспомнила?

— Когда это было? Ты ненормальный!

— Я! Неделю ты со мной жила, все мыслила: ах, как бы отомстить уроду! А после бросила!!

Авилорн вырвал девушку из объятий парня, откинув того, и раскидывая толпу помчался через площадь.