Гарпии визжат

Можно подумать, какие-то драконы способны заглянуть в свои глаза с той стороны. Финдарокрег вёл себя глуповато, и даже спутник внимательно на него посмотрел. Посоветовал:

— Успокойся.

— Нет, правда: гарпий в моих глазах нет! Она лжёт!

Бланш, по-прежнемк обращаясь к Громобомбару, заметила:

— Мне кажется, твой приятель из клана Рооретрала имеет личный интерес в том, чтобы обвинить меня во лжи. Ведь если я не видела гарпию, то, получается — и рождения Драеладра тоже могла не видеть. А значит, можно смело требовать смены правящей династии. Не о том ли сейчас печётся Рооретралов клан?

— Ну а ты-то зачем смотрела в его глаза? — спросил Громобомбар. — Он ведь тебя о том не просил.

— Мы, провидицы, работаем не только по запросу, — жёстким тоном ответила Бланш, — иногда нашими действиями руководит сама истина. Чтобы мы вовремя получили от неё послание.

— Посмотреть в глаза Финдарокрега и увидеть там гарпию — послание истины? — усомнился Громобомбар.

А его товарищ добавил:

— Очень странное послание, учитывая, что гарпий не бывает.

Особый комизм его словам придавали опущенные на глаза непрозрачные шторки век.

Теперь он в присутствии Бланш будет всегда так жмуриться?

— Если гарпий не бывает, — играючи поймала дракона провидица, — отчего было так сильно пугаться увиденного мной?

Воспитанник Гатаматар протестующе фыркнул — разумеется, в знак того, что уж он-то не из пугливых. Но и фыркнул как-то неубедительно.

— Если гарпий не бывает, — продолжила Бланш, — зачем прятать глаза?

— Чтобы ты не видела в них то, чего нет!

— Но если я вижу то, чего нет, поможет ли сокрытие глаз? То, чего нет, я преспокойно могу и без глаз увидеть, разве не так?

— Без глаз, наверное, не можешь, — запутался Финдарокрег.

И тут же, во мгновение ока просиял, обратился к товарищу:

— Ты слышал? Она сама призналась, что видит то, чего нет!

К этим бы словам, да чуток артистизма — и Бланш бы, пожалуй, раскаялась, что взялась за доказательство от противного. Но артистической лёгкости манипулирования словами у Финдарокрега не было и в помине. Тяжнловесные измышления не могли убедить его спутника, который, на счастье Бланш, принадлежал к одной из чистых ветвей клана Горпогурфа.

— Нет, — возразил Громобомбар, — она не призналась.

Рооретралов зажмурившийся родич собрался было спорить, но передумал. Понял: если товарищ решил соблюдать нейтральность, непросто его убедить в очевидной заведомой чепухе.

Как-никак, Громобомбар собственными ушами слышит, в чём провидица признаётся, а в чём нет. И не спешит полагаться на чужие выводы.

— Не призналась? — лицемерно вздохнул Финдарокрег. — Что ж, наверное, я перепутал. Не обращай внимания, мой друг. Просто когда на род Рооретрала возводят напраслину, меня переполняет вполне понятное справедливое негодование.

— Напраслину? — прицепилась к неосторожному слову Бланш. — В чём напраслина?

— Действительно, в чём? — невольно поддержал её Громобомбар.

— Да в том, что наш род никакого влияния гарпии не испытыает, а она говорит, будто это так! — выпалил зажмуренный дракон.

И сам-то не заметил, как проговорился.

Обвинила ли Бланш хоть бы в чём-то подобном его род? Может, и собиралась, но пока не сделала этого. То, что она успела увидеть в быстро спрятанных глазах — огромную гарпию, раскинувшую оперённые крылья над сбившимся в покорную стаю крупнейшим драконьим кланом — этого она высказать попросту не успела. Только и вымолвила: «Гарпия. Я увидела в глазах гарпию». И всё. Больше ничего не успела.

И ни в чём не обвинила ничей род.

Громобомбар — крылатый дракон с характерной для них абсолютной памятью — он-то уж точно не мог усомниться в том, что слышал от Бланш, а чего не слышал. Потому снова возразил:

— Нет, послушай: она такого не говорила.

— Нет, говорила! — как-то пронзительно-жалко, вовсе не по-драконьи взвизгнул Финдарокрег.

Не таким ли голосом говорят гарпии? Да и движения у них, должно быть, очень похожи. Да и поза — точно у вороны над падалью…

Бланш окинула внимательным взором на зажмурившегося дракона-посетителя. Ну точно ведь: жмурится зря! Всё, что скрывает в тайниках глаз, отменно выражено в тоне, движениях и позе.

— Нет, говорила, говорила, говорила! — продолжал кипятиться визжащий дракон, количеством одинаковых слов тщась восполнить их легковесность. — Ах ты мерзкая клеветница! Ты достойна жестокой смерти! Ты умрёшь!!!

Он что, серьёзно? Тут Бланш, кажется, впервые за весь разговор по-настоящему забеспокоилась. От посланцев Гатаматар ожидаешь многого — но как правило, не угрозы немедленной расправы.

— Финдарокрег, да что на тебя нашло! — встревожился и Громобомбар. — Какая такая клеветница, ты о чём?

Визг дракона с опущенными веками стал громче и пронзительнее:

— Замолчи! Ты с ней заодно!!! — а когти заскребли заиндевевшую каменистую почву отшельничьего небесного островка.

Однако, рехнувшийся дракон — это бывает очень страшно. В особенности, как подумаешь, что могла не успеть испугаться, а тебя уже нет. Долго ли полоснуть острым когтем по незащищённой шее?