– Ну смотри, ходят к ней одни бабы. Причём берут что-то далеко не всегда, – Ютер громко икнул. – Придут, поговорят, значит, покланяются. Она им отвечает что-то. И приходящие, значит, расплачиваются: кто деньгами, но это редко. А многие просто какие-то свёртки передают. Или наоборот, свёртки забирают, а за них монетку сунут. А ведьма, значит, отнекивается, мол, не нужно, заберите эти деньги.
– Ютер, – перебил я напарника, – это всё очень интересно, конечно, но всё-таки, с чего ты взял, что она – ведьма?
– Ха! Идём, покажу.
Ютер вскочил, и пошёл, опасно шатаясь, прямо по гребню каменной ограды. Я последовал за ним. В итоге мы вернулись в гостиницу, поднялись наверх, где в конце коридора в потолке нашлась дверца на чердак.
Отсюда, из-под крыши, площадь видна куда лучше, чем с нашего предыдущего места наблюдения.
Напарник с осторожностью достал из поясной сумки маленький тёмный осколок, напоминающий пласт слюды, обрамлённый серебром. Этот невзрачный артефакт перед поездкой в Слиабан Ютеру передал наш наставник, господин Грод. «Этот осколок поможет вам увидеть то, что сознательно сокрыто от глаз».
– Вот, теперь смотри, – Ютер кивнул в сторону прилавка под полосатым навесом, который отсюда был виден сбоку, и мне наконец удалось разглядеть за ним женщину.
Невооружённым глазом я не заметил ничего необычного, взял у напарника осколок и взглянул через него: и действительно, у ног женщины, окружая её всю ниже колена, клубилась и пульсировала тьма. Хороший липкий чёрный сгусток. Я протёр глаза и присмотрелся получше, на мгновение мне почудилось, что у тьмы есть глаза и красные пасти.
– Ни черта себе. Погоди, так это ж та девица, которая отказала вчера воздыхателю на площади?
– Она, точно.
– Очень интересно. Всерьёз думаешь, мы здесь по её душу?
– Вот ещё неизвестно. В принципе, то что она занимается запретным искусством, ещё не говорит о том, что она порубила и частично съела трёх человек. Но я бы обратил внимание, – последний слог Ютер растянул, широко зевая.
– Погоди, не спи, это всё? Больше ничего и никого необычного?
– А то! Я знаешь, сколько здесь лежал, всех рассматривал?
– Спал, что ли?
– Обижаешь! – Ютер зевнул ещё раз.
Я вздохнул, понимая, что на сегодня его работа окончена. Мне оставалось только отвести его в нашу комнату и уложить спать.
– Отдыхай, Ютер. А я пойду повтираюсь в доверие к этой травнице. Хотя, откровенно говоря, я бы лучше и дальше по складам да крышам ползал.
– Ой, другой бы на твоём месте, Йоген, помчался вприпрыжку, а ты рожу кривишь. Хоть ей ты гораздо лучше меня вышел. Тебе и шашни крутить, значит. А я пойду ещё кружечку пропущу.
Воистину, утроба Ютера бездонна. По кружечке мы пропустили вместе, и только после этого я отправился играть роль героя-любовника.
Протокол допроса бродячего певца, именующего себя Ситтэль-музыкант