Гарпия в Академии. Драконы не сдаются

На очередном «Драконище, как же ты меня бесишь!» Эрг Гай Кьяри не выдержал и психанул. Рванув, сжал в объятьях и грозно глянул сверху вниз своими ярко-зелеными глазищами.

– А ну-ка цыц, женщина! Во что влюбилась, то и целуй.

Я задохнулась от возмущающей наглости ящера-переростка, куснула его за нижнюю губу, потом еще разок, увлеклась процессом и…

Вот так, как-то совершенно незаметно для нас двоих скандал превратился в страстную прелюдию.

Примирение оказалось под стать скандалу – бурным. Кто-то (грешу на завистницу Бьянку) барабанил в дверь, кто-то (грешу на наглого Дугласа) постучал в окошко, но мы с Эргом не реагировали на угрозы выломать дверь и просьбы вести себя прилично.

Уже под конец, когда мы, разгоряченные, лежали рядом, драконище неожиданно посерьезнел и приподнялся на руках, нависая сверху и загораживая широкими плечами большую часть мира.

– Ты моя заноза.

– Ну-с, с-спасибо, – недовольно прошипела я. – Вот так вот тихо-мирно отравляешь существование одного жутко вредного дракона, наивно полагая, что засела у того в печенках, а выходит, что в заднице.

– В сердце! – делано обиделся Эрг. – Ты моя заноза в сердце. С первого дня. С первого скандала в кабинете ректора.

Это было самое лучшее признание в любви. Настолько искреннее, настолько про нас, что я едва не расплакалась от нахлынувших чувств.

И если мне удалось сдержать порыв глупо улыбнуться и теснее прижаться к дракону, то полка оказалась менее устойчивой к мужским чарам.

Раздался тихий треск, на подушки посыпалось крошево, после чего правый край полки оторвался от стены и ухнул вниз, увлекая следом любовно расставленные мной безделушки и книги.

Бам! Бам! Бам! Плюх! – бойко забарабанили они по темечку замершего дракона.

– М-да… – на редкость красноречиво заявил декан кафедры Темных искусств, а я извернулась и глянула на стену.

Полка, повисшая на одном креплении, покачалась на манер маятника в старинных часах и застыла в обманчивой неподвижности.

– Ты ж мой специалист! – умиленно проворковала я, поглаживая напрягшийся бицепс сопящего от возмущения дракона.

– Это все Дуглас! – ворчал Кьяри, с хмурым видом оглядывая подбитую мебель.

– Да-да…

– Я ему сказал, чтобы крепче вбивал, а он такой: сойдет, иначе вешать будет неудобно.

– Негодяй!

– Полка еще какая-то неправильная попалась!

– Да как она посмела не покориться твоей маскулинности.

Эрг взбесился.

– Слушай, ты вообще на чьей стороне?

– Твоей.

– Да? А почему тогда стебешь меня?

– Не переживай, вот завтра увижу Дугласа и оторвусь по полной.

– И про Ронни не забудь, – напомнил драконище о третьем соучастнике.

– Как скажешь.

Крр! – коварная полка потеряла последнюю опору и проехала по стене.

Эрг едва-едва успел подхватить меня на руки и отпрыгнуть в сторону.

Шварк! – полка шлепнулась на подушки, перекатилась на простыни и облегченно выдохнула.

– Только не смейся… – попросил драконище, прижимая меня к груди.

Я мужественно попыталась сохранить хладнокровие, но не вынесла мученического выражения на суровом лице Эрга и сдавленно захрюкала от смеха.

Глава 13 Нестыковки и тайные ходы

Есть три способа испортить себе жизнь: набрать кредитов не у тех людей, первой продегустировать подозрительную стряпню поваров Академии и самый страшный – готовить с охламонами выступление на студенческую весну.

Я как раз страдала над непрезентабельным завтраком, всем видом гласившим, что без труда кашу маслом не испортишь, когда в пустую по причине несусветной рани столовую влетел запыхавшийся студент.

– Госпожа Браун!

– Изыди.

Небеса, как можно быть таким заряженным на позитив с утра пораньше?

– Но, госпожа Браун! – не унимался кое-кто, подбегая к столику.

– Олаф, не сейчас! Не видишь? Я трапезничаю, – чуть повысила голос, продолжая скорбеть над манной кашей.

– Не-а!

На губах пританцовывающего на месте парня возникла улыбка от уха до уха. Невозмутимая Кира осталась стоять у входа с видом «мой парень – дебил».

– Марсия! – раздался громкий возглас декана.

Да что ж я такая популярная-то?

– Марсия, мне срочно нужна твоя помощь с графиком репетиций и сбором информации о готовности групп к студенческой весне, – заявил декан кафедры и по совместительству ответственный за предстоящий дурдом, гордо именуемый студенческим творчеством.

– Я не могу, у меня… – Слово «завтрак» застряло в горле, поэтому пришлось менять окончание фразы: – У меня утренняя медитация над чаем.

Олаф наклонился, подмигнул и заговорщическим шепотом на всю столовую сообщил:

– Камаль стащил ключ от репетиционного зала…

Эрг смерил соперника взглядом и присел.

– На кафедре до обеда никого не будет. Только ты, я и график репетиций… – рокочущим голосом сообщил пылкий обольститель, выразительно приподнимая бровь.

Я всерьез верила, что только сомнительным женщинам делают сомнительные предложения, поэтому смерила наглецов фирменным взглядом «глаза б мои вас не видели».

Мужчины истолковали посыл правильно, поэтому отступили и сменили тактику, то есть уставились друг на друга.

– Госпожа Браун должна одобрить внесенные в сценарий изменения, – выдвинул аргумент Олаф.