Гарпия в Академии

Привлекательный, как пачка маргарина, остроумный, как коврик для душа, обаятельный, как тухлая креветка. Но вспомнить того же Кулмана, и становится очевидно, что в мужчинах я не разбираюсь. Не разбираюсь настолько, что с большим интересом рассматривала широкие плечи, накачанную грудь, сложный орнамент черной татуировки, оплетающей правый бицепс, плечо и весь бок.

Та-а-ак… А вот это уже действительно интересно.

Со слов наших лазутчиков, драконы не любили магические татуировки и любые другие знаки на своих телах, потому что те при трансформации портили природный рисунок чешуи. Более того, я не так давно эти самые чешуйки лично граблями чесала и не заметила никаких узоров.

Поверить в то, что Кьяри тайком балуется переводными картинками, оказалось сложнее, чем признать, что ар-теро заблуждаются относительно своих врагов. И сильно.

– Тебя сполоснуть? – раздалось где-то над головой.

– Помыть, – прошипела я и оттолкнула загребущие ручищи, уже потянувшиеся ко мне. – Выметайся.

Эрг хмыкнул, но послушно вышел из душевой кабинки, завернулся в халат и покорно ждал, пока я закончу омовение. Без него сразу стало очень свободно и почему-то холодно. В стеклянную дверцу нетерпеливо постучали, подгоняя.

– Отвернись! – одними губами произнесла я, делая жест рукой.

Кьяри изобразил картинную позу «рука-лицо» и отвернулся с таким видом, словно это его застали голым в душе, а не меня.

– Эрг! – рявкнул из-за двери злой, как тысяча голодных студентов, ректор. – У меня мало времени!

Кьяри повернулся в мою сторону и сделал большие глаза.

Показала неприличный жест.

Зараза, почему этот гель так плохо смывается!

Кьяри не выдержал давления ректора первым. Распахнув дверцу кабинки, решительным движением выключил воду, буркнул: «Потом» и сунул мне в руки огромное полотенце.

Фразу «Сиди тихо и не высовывайся» можно было и опустить, но это же дракон. Ему без занудства и констатации очевидного никак!

Кьяри вышел, даже не заметив, что подосланный мной ветерок придержал дверь и не позволил той захлопнуться до конца. Раз драконище не желает делиться информацией, буду добывать ее самостоятельно. И потом, должна же я знать, почему Галактиону Белозерскому так резко приспичило поболтать с деканом факультета темных искусств.

– Где Браун? – с места в карьер взял ректор.

– У себя. Восстанавливается.

И вроде бы взрослый мужик, преподаватель Академии, а убедительно врать не научился. Беда.

Белозерский тоже почувствовал фальшь, но заострять свое внимание не стал.

– Рассказывай, что у вас случилось.

– Позже.

– Сейчас, Эрг. Сейчас! – повысил голос ректор. Мужчины отошли в глубь комнаты, и теперь сквозь щелку была видна только спина поспешно одевающегося Кьяри. – Со мной только что связался ректор Академии стихий с предложением забрать крылатый геморрой от греха подальше. С утра начались звонки из родительского комитета с настоятельной просьбой избавить студентов от тлетворного влияния гарпии. И это только начало, а что будет, когда на каникулы разъедутся остальные студенты?

– Вы же знали ее стиль преподавания, ожидаемо…

Заступничество оказалось внезапным и приятным, но взбешенный ректор не дал дракону замолвить за меня словечко.

– Григорович приезжает, чтобы улучшить систему безопасности. Под тем же предлогом в конце недели пожалуют два спецагента из ДМБ.

Я мысленно присвистнула. ДМБ[4] – департамент магической безопасности – славился на весь материк своими… ну, скажем, служащими. Хотя крайне сложно назвать так тренированных бойцов ростом и габаритами с господина Кьяри.

– Эрг, к ней приставляют охрану, Риттер мертв, и мне бы не хотелось потерять кого-то еще из студентов или преподавательского состава. Поэтому кратко и по существу: во что вы влезли?

Ну же, чешуйчатый, колись!

Почувствовав наше коллективное давление, Кьяри шумно выдохнул и сухо выдал:

– Кто-то использовал джинна для атаки на Риттера, а после – для убийства Даркина. Марсия нашла оболочку, где прятался дух желаний, я его уничтожил. Хозяина, отдавшего приказ, найти не удалось.

К чести Белозерского, вслух материться он не стал. Только издал нечто среднее между кряканьем престарелой утки и шумом сдувающегося шарика, а после выразительно потряс морщинистыми руками и резко отвернулся.

– На планерку не опаздывай, – сурово высказался ректор и громко хлопнул дверью.

Кьяри сел на кровать и начал натягивать штаны.

– Все слышала? – уточнил, когда я, кутаясь в огромное полотенце, прошла и заняла кресло, в котором хвостатый провел всю ночь.

– Слышала. – Я печально вздохнула и с грустью уставилась в окно. – Пора репетировать предсмертную речь. Хочу что-то пафосное, например, я бы никогда не променяла виски на мартини.

Собеседник шутки не понял, нахмурился и дернул щекой.

– Не стоит волноваться.

– Вот уж нет! – Истеричный смешок вырвался сам собой. – Не в моих привычках, знаете ли, заводить врагов с кровожадными духами в подчинении, поэтому я все-таки часок-другой попереживаю на эту тему.