Гарпия в Академии

Внезапно Кьяри закончил процесс натягивания штанов на накачанные ноги, наклонился и, ухватив кресло за подлокотники, дернул к себе. Ножки с противным скрежетом процарапали паркет, подлокотники возмущенно скрипнули, а я сверкнула глазами. Мне тесного общения еще в душе хватило, поэтому лицезреть сосредоточенное лицо этого чешуйчатого так близко как-то не тянуло.

– Я был истощен после уничтожения джинна, и она этим воспользовалась, – быстро заговорил драконище, пугая решительной зеленью глаз. – Метку ректора пришлось снять еще на площади из-за недомогания госпожи Браун, а моя развеялась после атаки в зале бракосочетаний. Пока я отсутствовал на планерке, гарпия взломала защитный периметр Академии, заблокировала духов-безопасников и скрылась в неизвестном направлении.

Брови медленно поползли вверх.

– Это первые признаки горячки?

– Это то, что я скажу ректору, Григоровичу и другим желающим более подробно узнать о твоем побеге.

Моргнула. Подняла руку и участливо потрогала лоб дракона. Температурит от истощения?

– Мы будем искать тебя на юго-западе, – продолжил Кьяри, раздраженно убирая мою руку от лица, – предположительно по пути в Бретонию, по слухам, именно там прячется ваша эрешкиль. Поэтому ты должна сделать петлю над южным трактом, мелькнуть там и лететь в сторону северной гряды. Выжди какое-то время и подай весточку своим.

– Погоди, драконище, ты меня… отпускаешь?

Поверить в такое было так же сложно, как в шахты мрака, расположенные в штольнях Альмедиса. Дракон открыл рот, но смелость и красноречие подвели хвостатого, и он замолчал. Надолго. Просто сидел, пристально смотрел и сжимал подлокотники кресла.

– Марсия. – Мое имя он произнес с ехидной улыбкой в уголках губ. – Ты из тех заноз, что остаются глубоко под кожей. На всю жизнь. Болят, нарывают и постоянно дают о себе знать. От тебя невозможно избавиться.

Ну спасибо!

Игнорируя мое обиженное сопение, он наклонился, едва коснулся губами лба и встал.

– У тебя не так много времени на сборы. Поторопись.

Я медленно обернулась, наблюдая за тем, как он, стоя у зеркала, пятерней зачесывает назад еще влажные светлые волосы.

– Почему? – вырвалось само собой.

Кьяри надел пиджак, поправил манжеты и, не поднимая головы, с неохотой признался:

– Потому что я не смогу защитить тебя здесь.

– А должен?

Просто какие к чертям «защитить»? Он – дракон, я – гарпия… Тьфу ты, ар-теро!. Мы враги. Все четко и понятно.

– Должен.

Кажется, кое-кто не так понимает концепцию непримиримой вражды.

Проводив Кьяри взглядом, я пару минут таращилась на закрытую дверь, а потом подскочила и кинулась в ванную.

Дракон прав, в Бретонию соваться нельзя, но и на север я тоже не полечу. Холодно, голодно и связных нет. Ладно, долечу до порта, а там сориентируюсь. Ветерок умчался в комнату, собирать еду и тырить теплые одеяла. Надеюсь, дракон не станет возражать, если я слегка прорежу его стратегические запасы. И вот еще, где мой блокнот с заметками?

Дневник нашелся не сразу, отчего я даже слегка запаниковала. Он лежал среди кипы бумаг, которые изучал Кьяри ночью, и стоило взять его в руки, как из середины вывалился карандаш.

Заподозрив неладное, я открыла чуть распухшую от мыслей тетрадь и выругалась:

– Драконище!

На развороте четкими линиями с сильным нажимом Кьяри сделал набросок спящей меня. Волосы разметались по подушке, рот приоткрыт, крыло неестественно выгнулось, ноги запутались в одеяле, а правая рука свисает вниз. А еще этот гад над головой пририсовал облачко со словами: «Я лучик солнца»! Карикатура, одним словом.

Безжалостно выдрав разворот, повесила рисунок на зеркале и выбежала в коридор. Прочь, прочь из этого места! Подальше от дракона, от опасности. Ближе к своим.

Забрав из собственной комнаты сумку с немногочисленными вещами, я покинула преподавательский этаж, слетела вниз по лестнице и натолкнулась на группку студентов, замерших в холле в ожидании общественного транспорта или родителей, которые повезут великовозрастных детей домой на каникулы.

– Госпожа Браун! Здравствуйте!

Хотела было отделаться вежливой улыбкой и прошмыгнуть мимо, но натолкнулась на улыбающегося Камаля и приросла к месту. Ледяной демон нашел в себе немного смелости, чтобы снять капюшон. Я впервые видела его улыбку, темно-голубую кожу, белый ежик волос и резкие, словно вырезанные из куска льда, черты лица. Хорошенький.

Мы встретились взглядами, после чего я одобрительно кивнула, развернулась и пошла через главный холл, мысленно матеря себя за то, что собиралась сделать.

Не зря ар-теро называли крылотворцами. Дело в том, что мы рождались бескрылыми, как и все, а крылья вырастали после, становясь отражением нашего внутреннего мира.

Пока я была маленькой, нам задавали один и тот же вопрос: «Кто ты?». Каждый день. Строго в одно и то же время. Я представляла, что где-то внутри каждого человека есть пустота. Вот здесь, в районе груди. Такое местечко, где рождается ответ на этот вопрос.

Другие дети почему-то легко заполняли это место ответами, но не я. Во мне оставалась все та же пустота, пока однажды я не поняла, чем в действительности горю.