Гарпия в Академии

Нет-нет, я не стану жалеть это стриженое драконище. Не стану. Я сказала, не стану!

– Знаешь, чем хороши подобные вечеринки? – якобы между прочим спросила я.

Кьяри флегматично пожал опущенными плечами.

– На вечеринках люди охотнее идут на контакт, – сообщила дракону и шутливо пихнула в бок. – Видишь вон ту? – указала кивком на очень красивую девушку с ледяным взглядом. – Это Клэр. В детстве ее родители часто ссорились, поэтому сейчас она считает, что не хочет начинать встречаться с кем-то, чтобы не повторять их ошибок.

Я повернулась и показала на другую девушку:

– А вот Лиза. В их семье никто и никогда не ссорился, и теперь девочка ищет таких же идеальных отношений… Забавно, такие разные, но обе винят в своем одиночестве родителей.

Драконище нахмурился и повернулся лицом к залу, а я тихонько продолжила:

– А там, у дивана, грустит Лара. Ее мама и бабушка кондитеры, они часто баловали ее вкусной едой, и теперь она… толстая! А это Камила. Ее родители работали сменами и часто забывали оставить дочери еды. Девочка готовила для себя сама или голодала. Поступив в Академию, Камила начала это компенсировать, и теперь она… толстая!

Я указала на ледяного демона:

– Камаль признался, что всего в жизни добивался сам. Он не чувствовал поддержки от родителей и постоянно слышал одну и ту же хрень: «Делай сам». Он винит родителей в том, что те отучили его просить помощь. Зато Кира имела все, что хотела. Родители баловали ее, как могли. Девочке не требовалось стараться, преодолевать собственную лень, стремиться к чему-то. И теперь она рассорилась с ними, чтобы иметь возможность добиваться всего сама и никогда не просить помощи.

Вздохнув, я отвернулась и украдкой показала на прямоходящее недоразумение своей группы:

– А вот Олаф. Его папа директор школы, поэтому требовал от сына блестящих знаний по каждому предмету. Садился рядом и тратил часы на то, чтобы сделать домашнее задание. Олаф верит в то, что теперь просто не в состоянии сам учиться. Жесткие требования отца отбили у него все желание. Другой пример, Гамод. Пару часов назад он сказал, что не может простить свою мать за то, что та не заставляла его учиться в детстве. Теперь ему приходится нагонять сверстников и зубрить втрое больше.

Я медленно выдохнула, повернулась к сосредоточенно морщившему переносицу собеседнику и скованно улыбнулась.

– Знаешь, мы все очень странные существа. Что бы с нами ни происходило, мы всегда можем с легкостью найти этому объяснение. И начинается оно с фразы «Это потому, что мои родители…»

Повинуясь нахлынувшему порыву, я коснулась огромной руки декана и легонько сжала ее.

– Как бы ты ни старался, он все равно найдет повод для упрека.

Несколько гулких ударов сердца Эрг Гай Кьяри, драконище стриженый, внимательно смотрел в мои глаза, а потом начал наклоняться. Я округлившимися от ужаса глазами следила за этим медленным приближением, лихорадочно оценивая, что со мной собираются сделать. Обнять? Придушить?

По счастью, узнать намерения дракона не удалось. Зал взорвался воем сирены.

– ВНИМАНИЕ! Всем студентам немедленно вернуться в общежития. Преподавательскому составу пройти в кабинет ректора за получением более подробных инструкций. ВНИМАНИЕ! Всем студентам…

Ну вот, приплыли!

* * *

Мне удалось незаметно отступить, перелететь столик, попутно стащив бутылку, затеряться в толпе студентов и переорганизовать испуганный поток в колонны по трое, незаметно марширующих в башню, где намечалась вечеринка…

Ага, и удалось мне все это только в мечтах, потому что Кьяри при звуках сирены преобразился в краба, схапал уникальную представительницу народа ар-теро своими клешнями, поднял над головой и стал бочком-бочком протискиваться к выходу.

Я возмущенно орала, дрыгала ногами и требовала от студентов вмешаться, но те с благоговейным страхом косились на грозного дракона с добычей и предпочитали не рисковать. Кьяри-младшенького, единственного отважного рыцаря, в округе не наблюдалось, а все, что смог придумать ветерок – шкурка банана на полу. К слову, на шкурке поскользнулось человек двадцать, Кьяри перешагнул. Нет, ну никакого морального удовлетворения!

Неудивительно, что при таком способе транспортировки в кабинет ректора явился один исцарапанный и малость избитый моими дрыгающимися коленками декан и крайне злая преподавательница. Судя по лицам присутствующих, в эту секунду я как никогда точно соответствовала прозвищу «гарпия».

– В чем дело? – с порога уточнил Кьяри, швыряя меня на диван ректорского кабинета.

Мой локоть встретился с деревянным подлокотником, из горла вырвалось нечто среднее между клекотом и змеиным шипением, а ладони многообещающе сжались в кулаки. Кьяри мой недружелюбный посыл проигнорировал, а вот остальные преподаватели предпочли оказаться как можно дальше от разъяренной женщины и сгрудились возле стола ректора.

– Слышь, ты, ящер-переросток! – Я вскочила и пошла в атаку. – Если в твоих пещерах женщины позволяют так с собой обращаться, это не значит, что ты можешь вести себя подобным образом со мной!

– Женщины – нет, не позволяют. А вот злые петухи и пугливые куры…