Гарпун дьявола

Квадратные кладбищенские камни показались из-за церкви, когда мы взошли, и Летисия поспешила оторваться от своего места и обнять деда. Слова скорби, сорвавшиеся с её уст, отдавали кисловатым винным перегаром. Больше на явные выражения соболезнования никто не отважился, и все прошли внутрь, держась друг от друга на том же расстоянии. Мы прошли за дедом и расположились на передней скамье вместе со Стэнли. В нос ударил терпкий запах ладана и воска. Остальные расползлись от узкого прохода по рядам, как тараканы от полоски света. Было несколько человек, чьи лица я впервые видел, но в основном присутствующие жили в нашей деревне.

Мисс Саллендж расположилась в самом конце у выхода, рядом с ней сидела дама, чьё лицо скрывала тёмная вуаль, видать сестра, больная корью. Я помню парня из средней школы, который отказывался пить с нами отцовский виски за углом дома. Говорил, его старик покрывается красной сыпью, когда выпьет, и потому боялся, что унаследовал кожную реакцию и его вычислят с одного глотка. Судя по выхлопу, что доносился от сестёр Саллендж, «корь» была та самая. От такого пойла кто угодно сыпью покроется.

Отпевал священник, съевший всех собак. Не хотелось бы ёрничать, но его голос и вправду напоминал собачий лай, особенно когда он говорил «аминь» – слово выходило резко, немного визгливо, будто священник хотел наброситься на собравшихся.

Я стал гнать эти мысли, чтобы, не дай бог, не заржать, и начал рассматривать алтарную арку и роспись на стенах по бокам от неё. Я с детства хорошо помню эту церковь, здесь мы прощались с миссис Рассел, матерью Джуди, приходили на Пасху и однажды приносили сюда угощения во время Рождества. Меня всегда очаровывал каменный амвон, щедро убранный детальной резьбой, где сейчас находился священник и произносил речь. Дед говорил, это единственный старинный амвон у местных христиан, сейчас всюду ставятся кафедры или пюпитры, и теперь это местная достопримечательность.

Церкви переживают не лучшие времена. Полотно, висевшее слева за амвоном, подрастеряло свои краски, но, возможно, раньше они просто казались мне выразительнее. В центре картины – бледный шар солнца, его оранжево-жёлтые лучи расходились веером, словно оно кружило на месте. С одной стороны от него – Дева Мария с младенцем, с другой Иисус – в набедренной повязке и с багряницей на плечах. Дева Мария была прекрасна и молода, из-под мафория её волосы, разделённые пробором, выглядывали только самую малость и отливали золотом даже в такой бледности красок.

Джуди сидела далеко позади. Мне хотелось повернуться и просто увидеть её лицо, но я ограничился воображением и начал вспоминать её сегодняшний облик в деталях. На ней был чёрный жакет и длинная юбка из тёмно-коричневого твида. Две янтарные волны спускались из-под шляпки над щеками и собирались в пучок, покрытый чёрной сеточкой. Наверняка под жакетом, чуть ниже ложбинки на шее, на тоненькой цепочке из серебра висел сейчас кулон в виде сердечка с белой эмалью, внутри которого хранился высушенный четырёхлистный клевер, подаренный Джуди её матерью, – символ удачи…

Плечо Адама, что всё время упиралось в моё, слегка толкнуло меня, и я поймал себя на том, что невольно улыбаюсь. И тут же заметил, как на меня с ненавистью косится Стэнли.

Я сменил улыбку на печаль. О чём я думаю? О невесте Стэнли – как мы венчаемся прямо здесь, на похоронах его отца и брата.

Я поспешил опуститься на колени вслед за остальными, когда началась молитва. Я вступал с запозданием каждый раз, когда следовало пропеть «аминь», потому что терялся в мыслях. В частности, я только сейчас сообразил, что Джуди не села рядом со Стэнли и вообще ни разу не выразила ему никакой поддержки с той самой минуты, как мы прибыли в церковь.

Всем сейчас плохо, сказал я себе, глядя на жёсткую подушечку под коленями, в которых от её содержимого, похожего на гравий, здорово свербело, и теперь мне ещё труднее было сосредоточиться на молитве, и я мечтал поскорее встать.

Началось пение гимна, и я смог наконец выпрямиться. Пока все доставали книжечки с текстом, я глянул через плечо, надеясь поймать взгляд Джуди. Напрасно. Она словно старалась как можно дольше делать вид, что ищет нужный текст. Повернувшись обратно, я заметил, как из боковой двери в сторону амвона скользнула служащая церкви, поднялась и что-то сказала священнику. Он кивнул ей и сообщил всем, что с неба вот-вот грянет и что лучше бы нам поторопиться. Гимн решено было не петь. Теперь мы несли гробы к свежевырытым могилам. Мы с Адамом и двумя ребятами из похоронного бюро несли тело Джозефа, Стэнли и трое других – тело Рэя Кампиона.

Когда мы отходили от места захоронения, я исподтишка принялся разглядывать двигавшихся в неспешном ритме.

Летисия Вудс подхватила под руку Стэнли. Вряд ли ему это было по душе. Но я вновь обратил внимание, что Джуди так и не подошла к нему, она шла рядом с отцом, и оба они держались немного обособленно от общей толпы. Хотя я могу и придумать.

Я приобнял деда, понимая, как тяжело ему. С кем он теперь останется жить? Со Стэнли?