Гарри Диксон. Дорога Богов

В автомобиле, который вез их в Уиллсден, Гарри Диксон перечитывал письмо доктора Сейлора, известного психиатра, в чьей клинике нашел приют профессор Керабл.

Господин Гарри Диксон!

Часы несчастного профессора Керабла сочтены. Поражение мозга, перед которым бессильна современная наука, вынуждает нас признать свое поражение. Но в моменты агонии наступает некоторое просветление. Он умоляет Вас прибыть к нему. Я только присоединяюсь к его мольбе. Но заклинаю Вас, приезжайте как можно скорее.

С уважением

ДОРИАН СЕЙЛОР.

Диксон иронически называл психиатрическую лечебницу в Уиллсдене «Сейлор-Хауз», обыгрывая имя директора заведения. Но это не был «Дом моряков», а лечебница для умалишенных, где занимались самыми трудными случаями.

Высокая, тяжелая дверь, похожая на дверь тюрьмы, распахнулась перед сыщиками, пропустив их в просторный внутренний двор.

Громадный парк с кустарниками и цветниками лежал перед сумрачной лечебницей, подобием тюрьмы с мощными решетками на окнах. Запертые тяжелые двери заменяли вооруженную охрану.

Доктор Сейлор встретил гостей.

— Сожалею, что не в состоянии принять в более гостеприимной обстановке, — сказал он, — но не могу поступить иначе. Должен сказать, что мои пациенты вовсе не агнцы, а скорее наоборот. Я занимаюсь самыми опасными индивидами, которые, выйдя на свободу, могут совершить ужасающие преступления.

— Вы немного удивляете меня, — ответил Диксон. — Профессор Керабл, хотя и ваш пациент, не кажется мне буйным.

— Действительно, но он не преминет впасть в буйство, — сказал психиатр. — Рок решает по-своему. Боюсь, наш пациент не переживет эту ночь. Пойдемте, навестим его.

Он сам привел их в чистую палату с минимумом мебели.

На кровати полярной белизны лежал агонизирующий Майкрофт Керабл.

Дыхание его было хриплым, налившиеся кровью глаза буквально вылезали из орбит.

Рядом стоял санитар в белом халате с пустым шприцем в руке.

— Вы сделали ему еще один укол, Редлау? — спросил Сейлор, заметив шприц.

— Да, доктор, я действовал по вашим указаниям, чтобы не надевать на него смирительную рубашку, — ответил санитар.

Сейлор отослал его из палаты. Тот удалился едва слышными шагами.

Керабл узнал сыщика, и его перекошенное лицо немного разгладилось.

— Мне осталось немного, — задыхаясь, выговорил он. — Но перед тем, как умереть, мне хотелось бы знать… Сможете ли вы избавить мир от этого чудовища Друма?

Гарри Диксон кивнул. Доктор Сейлор покинул палату, чтобы не мешать.

— Скажите! Господин Диксон… Быть того не может, чтобы такой человек, как вы, не знал! Простите меня… Я на пороге смерти, я еще сражаюсь с ней, и все же любопытство терзает меня. Нашел ли искомое это адское отродье Друм?

— Что именно? — умоляющим голосом спросил сыщик. — Поверьте, профессор, я ничего не знаю, я брожу в потемках. Может, вы меня просветите.

— Если он действительно решил свое головокружительное уравнение, он открыл невероятно далекий мир, который лежит дальше туманностей, но одновременно этот мир невероятно близок.

Он может распахнуть врата нашего бедного мира, впустив в него неведомые существа, быть может, загадочные и ужасающие! Только Богу известно, не мир ли это мертвецов… Вам следует, господин Диксон, схватить доктора Друма, завладеть его адскими бумагами. Но где они?

— Послушайте, — сказал сыщик, — я могу частично удовлетворить ваше любопытство, но, увы, знаю я крайне мало! У вас достаточно сил, профессор Керабл, чтобы выслушать меня?

— Я хочу дожить до дня расплаты! — собравшись с силами, прошептал умирающий.

Четким и ясным голосом, стараясь быть кратким, Гарри Диксон изложил то, что произошло накануне, и невероятную историю двух освещенных окон и помещения, которое невозможно найти.

Керабл жадно вслушивался в каждое слово и дрожал.

— Он не живет там… этот непонятный человек нигде не живет. Но вы его найдете, господин Диксон! И найдете чемодан, тот самый чемодан, где он хранит свои ужасные формулы. Это надо сделать! Ради блага человечества! Если бы я мог продлить свою жизнь… я бы их расшифровал, эти дьявольские формулы. Я бы, быть может, сумел сразиться с этим чудовищем на равных. Но мои минуты сочтены.

Гарри Диксон! — торжественно воскликнул он. — Пообещайте мне… Поклянитесь отыскать Друма и его бумаги. Если надо, убейте Друма! Поклянитесь!

Сыщик не смог сдержать дрожи, услышав эту последнюю мольбу, такую страстную и ужасающую одновременно.

— Профессор, я всего лишь человек, — сказал он, — но никогда не бросал начатое дело. Обещаю, что продолжу разгадывать эту тайну. Но, быть может, вы можете мне дать какое-то указание. Где живет Друм?

Керабл отрицательно покачал головой.