Гарри Диксон. Дорога Богов

Дом высится над жалким и бедным кварталом. С помощью морского бинокля я осмотрел внутренность многих комнат, лишенных штор и занавесок.

Одно из окон светилось до самой поздней ночи. В бинокль я видел комнату со столом, заваленным книгами и бумагами. В остальном там царила разруха, но одну стену занимала огромная черная доска. Это — рабочий кабинет знаменитого доктора Друма. Целые ночи он просиживает над толстенными досье, а иногда бросается к доске и начинает лихорадочно писать уравнения, мантиссы логарифмов.

Но вот уже три дня…

Гарри Диксон вздохнул и тряхнул головой, словно не хотел верить в собственные слова.

— Последние три дня он отплясывает перед черной доской!

* * *

— Все ночи посвятим слежке, Том.

Тон Гарри Диксона был решительным и энергичным, но в нем слышались нотки отчаяния. Он принялся раскладывать бумаги, проверил револьвер, наполнил термос горячим чаем.

— Я с вами, учитель.

— Согласен, малыш. Возьмите фляжку виски на двоих. Это поможет нам скоротать нескончаемые часы в пустой комнате, где крысы празднуют шабаш.

Вечер был тихий и теплый. Том Уиллс заметил, что наблюдение не будет затруднено смогом.

— Только что, господин Диксон, вы сказали, что, если нас обнаружат, жизнь наша не будет стоить и гроша. О чем вы думаете?

— Только впечатление, Том. Но из тех, что меня никогда не обманывают.

Доктор Друм на первый взгляд человек тусклый и беззащитный, но когда я вижу его яростные пляски перед доской, то ощущаю подлинный ужас. Мне кажется, что он одержим чем-то нечеловеческим, яростным. Вы когда-нибудь видели танец тарантула?

— Нет… Что вы этим хотите сказать?

— Тарантул, паук пустынь, одно из отвратительных чудовищ в миниатюре. Когда он возбужден, он танцует. Хотя размером он меньше детского кулака, перед яростью и смертельной опасностью его джиги приходится отступать — это одно из самых ядовитых насекомых в мире. Когда я видел пляску Друма, я сразу вспомнил о тарантуле. Мне казалось, что надо мной витает нечто неощутимое и ужасное… и я бежал, Том. Я был не в силах видеть это!

Прозвенело одиннадцать часов, когда они перешли реку, а потом в грязном местном автобусе добрались до темного и молчаливого Саусворк-Парка.

Несмотря на хорошую погоду, ни одного живого существа, кроме тощих кошек, сидящих на тротуаре, не было в переулке, где Том встретился с сыщиком в позапрошлый вечер.

Гарри Диксон достал из кармана отмычку и открыл дверь черного высокого дома. Целый легион возмущенных крыс с писком бросился врассыпную.

Полусгнившие ступени лестницы скрипели под их ногами — на четвертом этаже сыщик толкнул одну из дверей.

— Никакого света, Том, — приказал Диксон.

Он на ощупь нашел пару табуреток и пододвинул их к окну.

Огни мрачного квартала гасли один за другим. Только дуговые фонари станции Южного Бермондси тускло светились, как ущербные луны. Вспыхивали огоньки железной дороги Сюрвей — желтые, зеленые, красные. Маневровые локомотивы передвигались, пыхтя и свистя. Ночь с ее жалкими декорациями буквально сочилась скорбью.

— Где комната Друма? — тихим голосом спросил Том.

— Вон там, в этой группе домов. Окна выходят на задний двор, но они пока не светятся. Не забудьте, профессор читает лекцию в Южном Кенсингтоне. Придется подождать.

— Нам стоило посетить эту лекцию, — заявил Том.

— Зачем? Мы бы ни грана не поняли из того, что этот ученый поведает горстке своих собратьев-математиков. Наше присутствие многих бы удивило, а в первую очередь Друма. Я вовсе не хочу привлекать его внимания к нашим персонам…

— Боже, как все это долго! — простонал Том.

И вздрогнул, слыша яростную беготню крыс по пустым комнатам заброшенного здания.

Светящиеся стрелки часов подобрались к половине двенадцатого, когда Том услышал, как учитель глубоко вздохнул.

Он повернулся к нему и увидел, как тот направил бинокль на темные дома у железнодорожной насыпи.

Молодой человек глянул в ту же сторону и заметил желтый квадрат яркого света, вспыхнувший в ночи.

Он направил свой цейссовский бинокль в ту же сторону.

И увидел комнату такой, какой ее описывал учитель.

На потолке висела мощная электрическая лампа, заливая комнату резким и неприятным светом. Но в комнате никого не было. На черной доске виднелись нанесенные мелом каракули. На широком столе громоздились бумаги и книги. У стен высились груды книг.

Вдруг у дальней стены возникла тень. Открылась и закрылась дверь. Высокий сутулый человек вошел в комнату.

— Он, — шепнул Гарри Диксон.

Доктор Друм крутился у стола, лихорадочно перебирал бумаги, поднимая тучи пыли.

— Он собирается уходить! — воскликнул Том. — Смотрите, он собирает все в чемодан.

Ученый явно торопился. Набив чемодан, он вооружился тряпкой и поспешно протер черную доску. Теперь в комнате висело белое меловое облако.

— Почему такая спешка? — прошептал молодой человек.

— Странно, — задумчиво пробормотал сыщик. — Похоже, он испытывает страх.

Доктор Друм приоткрыл дверь, наклонился в сторону лестничной площадки, к чему-то прислушиваясь.