Гарри Гудини

Мартин Бек был королем шоу-бизнеса в западных штатах. «Орфей» — огромное зрелищное предприятие — имел целый ряд филиалов в городах на побережье. Кроме того, Бек жил по принципу «Хочешь иметь — плати!». По сравнению с крохоборами, с которыми Бесс и Гарри вынуждены были годами иметь дело, он казался чуть ли не божеством. Кроме этого, Бек являлся генератором идей в шоу-бизнесе.

— Я хочу, чтобы вы ограничили себя двумя трюками — тем, что с наручниками, и заключительным фокусом. — И он обрисовал молодому иллюзионисту технику постановки номера.

В заштатных цирках можно было гнать халтуру напропалую. По в шоу, пользующемся шумным успехом, публика желает видеть все лучшее, и артист обязан вести себя соответственно, заявил Мартин Бек и добавил:

— Я дам вам семьдесят долларов и, если вы им понравитесь, увеличу плату.

Они начинали в Сан-Франциско в первых числах июня. Когда Гудини садились в поезд, у них оставалось пять долларов. Учитывая стоимость еды, Гудини захватили с собой в дорогу корзину с провизией и устроились вдвоем на верхней полке.

На второй день поездки снедь начала портиться. В Албукерке Гарри сошел с поезда размять ноги. Бесс осталась в вагоне, изнемогая от жары.

Поезд стал набирать скорость, и Бесс уже начала тревожиться, когда появился Гарри, неся большой сверток. Он проходил мимо игорного дома, вошел туда с тремя долларами, а вышел с сорока пятью. В свертке было мороженое, которым он принялся угощать пассажиров. В этот день судьба его сделала резкий зигзаг. Теперь ему не придется выступать в дешевых театрах.

Требование Бека оставить карты, шелк, голубей и сосредоточиться на наручниках в заключительном трюке, который по настоянию Бека был назван «Исчезновение», поразило Гудини не меньше, чем предложение семидесяти долларов в неделю. Фокусника без карт, платков и голубей он вовсе не считал фокусником…

Работая с Беком над сокращением своего номера, Гудини решил обезопасить себя от незнакомого инвентаря, поскольку в разных городах участились случаи, когда на артистов добровольцы надевали заклинивающиеся наручники.

В городах на западе США могли существовать наручники, о которых Гарри даже никогда не слышал и для которых у него не имелось подходящих ключей и отмычек. Он должен быть осторожен, должен думать о себе и Бесс: та робела перед шумной публикой.

Гарри нашел один верный способ прикарманивать наручники. Он с обезоруживающей улыбкой спрашивал публику: «Если я освобожусь, смогу ли я сохранить их на память?» Публика обычно соглашалась, и владелец, не желая прослыть сквалыгой, тоже говорил «да». Таким образом Гудини приобрел множество пар стандартных наручников. Иногда ему приходилось, сидя в шкафу, обрабатывать наручники напильником, если заедал замок. Тогда он резким движением мог раскрыть наручники. Это значительно упрощало дело, а в случае каких-нибудь неожиданностей он мог выдать пару наручников за те, которые на него надевали.

Ключи, которыми он пользовался, Гудини прятал в разных местах. Он обнаружил, что ключи, если их немного подпилить, подходят ко многим наручникам и кандалам. Это позволило сократить число ключей и отмычек.

Секрет успеха номера с наручниками заключался в том, что публика подозревала о существовании приспособлений для их отпирания. Трюк с «абсолютно обнаженным артистом» был убедителен, но он годился только для газетчиков. Однако этим трюком не стоило пренебрегать. Играя в театрах, Гарри сбегал из тюрьмы в каждом городе!

Полиции Сан-Франциско Гудини впервые представил сотрудник фирмы Бека. Полицейские надели на него все наручники и кандалы, которые у них имелись, а Гарри еще прибавил к ним пару из своей сумки. Он объяснил, что это для фотографов, для пущей зрелищности. Он быстро постиг основное правило работы артиста: важно не то, что ты делаешь на самом деле, а то, что публика, включая зрителей в театре или репортеров в полицейском участке, думает о тебе.

Например, репортерам совершенно не обязательно было знать, что большинство самых замысловатых наручников принадлежали Гудини. Полицейские, которые надевали их на него, проверяли механизм, открыв и защелкнув его, как им и предписывал Гарри.

Ему пришлось потрудиться, чтобы сдружиться с прессой и полицией. Гудини нашел ключи к сердцам полицейских очень простым способом: он говорил им, что газетчики, в сущности, неплохие парни, но слишком уж большие всезнайки. И предложение оставить их с носом обычно бывало по сердцу блюстителям порядка.