Гарри Поттер, эльфы, люди и притворщики (СИ)

— Не обязательно вилку, — с этими словами Лери выдвинула ящик стола, порылась в нём и достала канцелярские скрепки, одну из которых и продела в петельку вместо собачки. Михаэль благодарно чмокнул Лери в щеку, кивнул Гарри и ушел.

Погрустневший Гарри сел за стол, и Лери тут же поставила перед ним тарелку с чем-то серо-бурым, Гарри подозрительно поковырял это бурое нечто и тоскливо спросил:

— Что это?

— Гречневая каша, ешь, Гарри. Нам в магазин надо ехать, Михаэль велел одежду тебе купить.

Гарри не посмел ослушаться и опасливо попробовал неведомую кашу из какой-то неведомой крупы, да он даже понятия не имел, как эта самая крупа называется! Но каша, к его изумлению, оказалась очень вкусной, слабосоленая, с мясным вкусом и запахом и с маслом. Подтянулись Люпин с Северусом и Северус-старший и тоже получили по тарелке каши, а после неё настал черед чая с выпечкой.

После завтрака они вышли во двор, где их ждали лошади, одна под седлом, а вторая запряженная в фиакр. Люпин, поправив за плечами школьный рюкзак, направился к вороному коню и вскочил в седло, развернул его и с криком:

— Пока, мама! — ускакал со двора.

Лери же забралась на облучок и обратилась к Гарри:

— Садись, Гарри, пора ехать.

Гарри нерешительно посмотрел на гнедого великана-шайра, точнее на его голову без уздечки. Насколько он успел заметить, вороной тоже был без узды, но Люпин уехал на нём безо всяких опасений и каких-либо колебаний, а значит, не нужно говорить ей, что она забыла зануздать лошадь. Да и как это вообще можно забыть, в самом-то деле… Конь повернул голову и ехидно посмотрел на Гарри, мол, трусишь ты, что ли? Юноша вздохнул и, собрав остатки храбрости, шагнул к фиакру и занял место пассажира, Лери одобрительно кивнула ему и чмокнула губами, подавая сигнал лошади. Огромный толстый шайр шагом вывел фиакр со двора и, довезя его до дороги, перешел на рысь.

Видя, что конь послушен, Гарри успокоился и расслабился, оглянулся назад и посмотрел на оставшихся дома Дога и обоих Северусов, младший из них махал ладошкой вслед и Гарри тоже помахал ему.

В магазинах Гарри стойко вытерпел издевательства примерок разных рубашек, брюк, пижам, свитеров, ремней и прочего, Лери тщательно следила за тем, чтобы одежда сидела хорошо, не жала и не висела. С цветами она тоже была строга — синие, серые, черные и зеленые рубашки всех оттенков, ну и белые, конечно, к костюмам они тоже подобрали. Джинсы, майки и футболки. Обувь…

Потом, стоя в очереди в кассу, Гарри вдруг случайно услышал бабские пересуды. Две какие-то дамочки неопределенного возраста в очереди сзади осуждающе глядели на Лери и, брюзгливо морща напудренные носики, начали переговариваться даже не понижая голоса:

— Фи… глянь-ка, Шэри, это не фрау ли Гренкович там?

— Точно-точно, она. А кто это с ней такой молоденький? Уж не полюбовничек ли?

— Хи-хи… точно любовничек!

Гарри стало не по себе, Лери делала вид, что ничего не слышит. Народ в очереди недовольно косился на дамочек, австрийцы не любят, когда посторонние нарушают их личное пространство, но этим курицам породы сплетниц закон был не писан.

Подошла их очередь, Лери дала Гарри кошелек и попросила расплатиться. Гарри кивнул и, охваченный внезапной идеей, громко спросил:

— Мам, а мы для папы ничего не забыли?

К чести сказать, Лери не растерялась и с благодарностью подхватила игру Гарри:

— Ой, спасибо, сынок, чуть не забыла! Девушка, пару упаковок бритвенных лезвий «Жиллетт», будьте добры, пожалуйста.

Сплетницы подавились воздухом и пристыженно умолкли под ехидными взглядами остальных людей в очереди.

А Гарри и Лери покинули магазин с чувством морального удовлетворения.

Глава седьмая. В начале пути

После магазина одежды они заехали ещё в пару мест, а когда стало понятно, что они собираются домой, Гарри окончательно осмелел, сел на облучок рядом с Лери и, глядя на раздвоенный круп рысящего коня, задал мучавший его вопрос:

— Почему вашего младшего сына так зовут?

— Потому что я его зимой родила, в том году был очень снежный февраль, зима была прямо русская: трескучие морозы, снега по самые крыши… Не поверишь, но Догу пару раз пришлось нас в буквальном смысле выкапывать из-под снежных завалов. Ты же понимаешь, Гарри, что ностальгия меня тогда просто задушила, да ещё и роды… Родила я его с криком «Север!». А потом, когда маленько очухалась и когда пришло время метрику составлять, то смогла объяснить, что ребёнка зовут Северус и что это аббревиатура из двух слов, русский север или север Руси.

Гарри помолчал, переваривая услышанное, а потом озадаченно переспросил:

— То есть, не в честь Северуса?

— Нет. Я, конечно, знала, что у Михаэля был младший брат, которого похитили какие-то ненормальные твари, но… нет, не в его честь. А в честь моей Родины, моего русского севера. Я оттуда родом, с Урала.

Из этого Гарри выцепил только одно и поспешно спросил:

— Похитили? Вы сказали, Северуса похитили?