Гарри Поттер, эльфы, люди и притворщики (СИ)

Михаэль и Северус чуточку попримеривались, как половчей взять этого типа, и так и эдак попробовали, казалось, что у него повсюду крылья растут… но кое-как разобравшись, они всё-таки ухватили его под руки и оттащили вниз, в больничное кры… то есть отделение, простите, и так кругом сплошные крылья. Гарри шел рядом и освещал им путь. Дотащили, уложили на высокую койку, осмотрели… Да уж, весьма колоритная личность. Дюжий мужик под два метра ростом, лицом и шевелюрой как молодой Джефф Голдблюм из фильма «Муха», только с клыками во рту вместо нормальных человеческих зубов; на пальцах — острые и загнутые когти, уши — эльфийские, за спиной из лопаток торчат длинные, с его рост, кожистые крылья на манер нетопырьих, как выразилась несколько минут назад Лери. Очень экзотическая хрень… крылатый эльф, что ли?

Прибывший Данила подтвердил их догадку, да, это действительно оказался крылатый эльф. И кому же он так не полюбился? Данила осмотрел стрелу и, выругавшись, сказал, что она сделана руками человека и выпущена в эльфа им же. Очевидно, какой-то деревенский неуч решил не доверять мировой Зачистке в день Радуги и взял на себя самоуправство. К сожалению, такие идиоты и здесь тоже водятся, человек, что поделать…

В бедолагу вкатили лошадиную дозу морфия и, погрузив его в глубочайший наркоз, провели срочную операцию по удалению стрелы из гортани. После чего рану промыли и зашили кетгутом, всё равно швы так и так скоро снимать, так какая разница, чем штопать, вот и пусть само рассасывается, возни меньше. А то объясняй ему ещё… Кто его знает, а вдруг он дикий, кусается и никого не подпустит к себе, когда очнется.

Крылатый эльф пришел в себя ближе к вечеру. С ночи, утра и весь день он пролежал пластом, не шевелясь, как неживой, даже грудь его слабо поднималась-опускалась, порой вызывая тревогу у спасателей, вынуждая тех проверять, а жив ли он вообще. Так что к тому времени, когда его положение более-менее стабилизировалось, Михаэль был совершенно измотан и его на посту сменил Гарри, именно в его дежурство пациенту и пришло в голову очнуться. Сначала он вздохнул, потом слегка шевельнулся на кровати, Гарри, затаив дыхание, наблюдал за ним, он даже встал с кресла и склонился над раненным эльфом. Густые черные ресницы дрогнули, веки медленно поднялись, и в Гарри, прямо в душу, вонзились янтарно-желтые глаза. А потом в улыбке растянулись губы, обнажая внушительные клыки почище вампирских, белоснежные и совершенно жуткие, вполне себе звериный оскал.

Это, как ни странно, заставило Гарри опомниться, и он испуганно шарахнулся назад. Едва не упав, юноша вылетел в коридор и позвал отца, потом, подумав, он вошел следом, на всякий случай, папу он с этим монстром одного не оставит. И палочку приготовил, крепко зажал в руке, тоже на всякий случай, мало ли, вдруг и правда дикий, ка-а-ак накинется, ой, и заклинание надо бы приготовить, так… сперва Инкарцеро, а потом Ступефай… или нет, наоборот, сначала оглушить, а потом связать. Зря готовился, заклинания не понадобились, потому что дальше всё было как в песне: «И была прощальною улыбкой его, последнею фразою прости-прощай… Ухожу на Запад по дороге своей, ты меня помни и никогда-никогда не забывай…» Гарри в ужасе так и примерз к полу, смотря, как отец сдергивает парня на пол и, встав на колени над ним, яростно бьет того сложенными кулаками в грудь, хриплым шепотом отсчитывая секунды: «и раз… и два… и три… и четыре…», а потом, нагнувшись к лицу, делает ему искусственное дыхание изо рта в рот. Это что же? Помирает?..

Опомнившись, Гарри ломанулся прочь, отчаянно зовя на помощь Данилу, Северуса, хоть кого-нибудь… Откачали, конечно, запустили остановившееся сердечко, а Гарри в который раз прокручивал в голове слова Эльма о том, что помощь ему нужна, а не трусливое убегание. Вот он дурак, испугался умирающего. Хорошо хоть на помощь догадался позвать… Терзается Гарри, переживает свою идиотскую трусость, а перед глазами так и стоит та картинка: последняя улыбка и янтарный взгляд умирающего эльфа. Подошла Лери, села рядом с Гарри и протянула ему кружку горячего мятного чая. Тот молча и благодарно взял кружку, обнял её ладонями и снова уставился в пустоту перед собой, собираясь и дальше страдать-терзаться. Но Лери не дала ему уйти в себя, она обняла его за плечи, легонечко покачала туда-сюда и серьезно сказала:

— Перестань, Гарри. Мы же спасли его, не дали ему уйти за грань.

— Но я его испугался… Умирающего испугался.

— И правильно сделал, Гарри. Мы живем в новом мире и не всегда знаем, что здесь безопасно, а что нет. Гарри, ты правильно поступил, твой страх здесь единственный верный друг и советник, и ты должен подчиняться ему, потому что страх и боль самые верные наши ощущения. И если мы не будем им следовать, мы погибнем. Ты, главное, помни, Гарри, ничего не боится только полный идиот и даун.

Тут на веранду вышел Михаэль, посмотрел на жену и старшего сына и устало улыбнулся:

— Всё в порядке, жить будет. Он назвался Тайгерисом, Данила перевел его имя как Тигровый глаз.