Гарри Поттер и Дары смерти

И он пересказал Гермионе все, что услышал от Мюриэль. Когда он закончил, Гермиона сказала:

— Я понимаю, конечно, почему тебя это расстраивает, Гарри…

— Не расстраивает, — ответил он. — Я просто хочу выяснить, правда это или…

— Гарри, ты действительно думаешь, что от злобной старухи вроде Мюриэль или от Риты Скитер можно услышать правду? Как ты можешь им верить? Ты же знал Дамблдора!

— Думал, что знаю, — пробормотал он.

— Но тебе же известно, сколько правды было во всем, что Рита писала о тебе. Дож прав. Как ты можешь позволять этим людям марать твою память о Дамблдоре?

Гарри отвел взгляд в сторону, стараясь не выдать негодования, которое его охватило.

Все то же самое: выбор веры. А ему нужна истина. Почему все с таким упорством стараются не подпустить его к ней?

— Может, пойдем на кухню? — помолчав немного, предложила Гермиона. — Поищем что-нибудь на завтрак.

Гарри нехотя согласился, последовал за ней на площадку лестницы, прошел мимо второй выходившей сюда двери. На незамеченной им в темноте маленькой табличке виднелась надпись. Он остановился, чтобы прочитать написанное на табличке. Табличка выглядела эффектно, надпись на ней была очень аккуратно выведена от руки — такую мог повесить на дверь своей спальни Перси Уизли.

«Не входить

Без ясно выраженного разрешения

Регулуса Арктуруса Блэка».

От волнения кожу Гарри словно закололо иголками, хоть он и не сразу понял, чем это волнение вызвано. Он перечитал надпись на табличке еще раз. Гермиона уже спустилась на один лестничный марш.

— Гермиона, — позвал он и сам удивился спокойствию своего голоса. — Вернись.

— В чем дело?

— Р. А. Б. По-моему, я его нашел.

Гермиона ахнула и бегом взлетела по лестнице.

— В письме твоей мамы? Но я не заметила…

Гарри покачал головой, ткнул пальцем в табличку. Гермиона прочитала надпись и вцепилась в руку Гарри с такой силой, что он поморщился от боли.

— Брат Сириуса? — прошептала она.

— Он был Пожирателем смерти, — сказал Гарри. — Сириус рассказывал мне о нем. Вступил в Пожиратели совсем молодым, потом перетрусил, хотел уйти — и они его убили.

— Все сходится! — выдохнула Гермиона. — Если он был Пожирателем, то имел доступ к Волан-де-Морту, а разочаровавшись, мог пожелать его падения!

Она выпустила руку Гарри, перегнулась через перила и крикнула:

— Рон! РОН! Поднимайся сюда, скорее!

Минуту спустя появился запыхавшийся, державший наготове палочку Рон.

— В чем дело? Опять больших пауков увидела? Я лучше сперва позавтракаю, а уж потом…

Нахмурив лоб, он прочитал табличку, на которую молча указала ему Гермиона.

— И что? Это ведь брат Сириуса, так? Регулус Арктурус… Регулус… Р. А. Б.! Медальон… Ты думаешь?

— Надо выяснить, — сказал Гарри.

Он толкнул дверь — она оказалась запертой. Гермиона ткнула в дверную ручку палочкой и произнесла:

— Алохомора!

Раздался щелчок, и дверь отворилась.

Все трое переступили порог и заозирались по сторонам.

Спальня у Регулуса была меньше, чем у Сириуса, но также наводила на мысль о былом великолепии. Однако если Сириус старался показать свое отличие от всех прочих членов семьи, то Регулус норовил подчеркнуть противоположное. Изумрудно-серебристые цвета Слизерина встречались здесь на каждом шагу — на покрывале постели, на стенах и окнах. Над кроватью был старательно изображен родовой герб Блэков и их девиз: «Чистота крови навек». Под ним висели пожелтевшие вырезки из газет, склеенные таким образом, чтобы получился коллаж, теперь уже сильно обветшавший. Гермиона пересекла комнату, чтобы разглядеть его.

— Все вырезки посвящены Волан-де-Морту, — сказала она. — Похоже, Регулус был его поклонником задолго до того, как вступил в Пожиратели.

Гермиона присела, подняв облачко пыли, на кровать, чтобы прочесть вырезки. А Гарри попалась на глаза обрамленная фотография, с которой улыбались и махали руками члены хогвартской команды по квиддичу. Он подошел к ней поближе и увидел на груди каждого игрока изображение змеи: слизеринцы. В мальчике, сидевшем в середине первого ряда, мгновенно узнавался Регулус — темными волосами и немного надменным выражением лица он очень походил на брата, хоть был пониже и похудощавее Сириуса, да и красотой его не отличался.

— Он был ловцом, — сказал Гарри.

— Что? — рассеянно откликнулась полностью ушедшая в чтение Гермиона.

— Он сидит в середине первого ряда, а это место ловца… Ну ладно, не важно, — сказал Гарри, сообразив, что никто его не слушает. Рон стоял на четвереньках, заглядывая под платяной шкаф. Гарри оглядел комнату в поисках возможных тайников, подошел к письменному столу. Однако и стол кто-то уже обыскал. Содержимое ящиков переворошили совсем недавно, стерев кое-где пыль. Ничего ценного в них не было: пожелтевшие гусиные перья, устаревшие, со следами неласкового обращения учебники и совсем недавно разбитый пузырек чернил, еще липкие остатки которых покрывали содержимое одного из ящиков.

— Есть способ попроще, — сказала Гермиона, увидев, как Гарри вытирает о джинсы измазанные чернилами пальцы. Она вскинула палочку и произнесла: — Акцио, медальон!