Гарри Поттер и Эффект Домино (СИ)

— И что было дальше? — напомнил Сириус.

— А после той ссоры начался ад. Ты ведь знаешь, что перед самым завершением войны участились нападения на членов Ордена Феникса? Кто-то подставлял членов Ковена. Причем не из числа помощников, хотя именно тогда убили дядю Айзека, талантливейшего зельевара. Начали убивать тех, кто участвовал и тех, кого Дорказ начала готовить. И все они в тот момент были не в доме, они либо возвращались с собраний Ордена, либо отправлялись на эти собрания.

— Так вот почему Дорказ настаивала на перебежчике! — догадался Сириус.

— Даже странно, что вы этого не заметили. Может, просто были слишком молоды. Как бы там не было, когда погибают члены основного Круга, все маги начинают стремительно слабеть. Когда Круг был полным, Дорказ была сильнее Волдеморта. Только что не могла похвастаться таким широким знанием боевых заклинаний. Но она ослабла, вышла из нашего защищенного дома и погибла.

— Я помню, — кивнул Ремус. — Тогда Орден покинули многие маги.

— Конечно, — горько усмехнулся Говард. — Их соединяли крепкие узы, смерть Главы отразилась на всех. Все были в шоке. По всей видимости, после этого было произнесено пророчество, начали гибнуть многие из тех, кто имел хоть какое-то отношение к Ковену. Впрочем, это я узнал уже позднее. Пару лет до смерти Дорказ я, как уже говорил, был в постоянных командировках. Получив сообщение о ее гибели, я вернулся в Англию, закрыл все наше имущество, спрятал наработки жены… и меня внезапно нашел мой брат.

— Родилась Одри, — горько улыбнулась Белла, — расставляя на столе кофейные чашки.

— Да. Вообще-то у меня был артефакт, который должен был меня спрятать, поэтому еще полчаса и мой брат меня бы не нашел. Я принял девочку и решил скрыться в мире маглов. И очень удивился, когда увидел всклокоченного мальчишку в магловском городе… Я ведь не появлялся на собраниях Ордена. Дамблдор, конечно, приглашал и меня, но Дора всегда была против. С Джеймсом и Лили я не был знаком. Но хорошо знал других Поттеров. В том числе хорошо знал дедушку Гарри.

Сириус улыбнулся. Он помнил, как любил науку папа Джеймса. И так же помнил, почему с таким восторгом была принята Лили. Она была из тех, кто исследует. Поттеры таких уважали, независимо от происхождения.

— Я знаю только, что вы потом переехали из того городка, — напомнил о теме разговора Ремус, отпивая кофе.

— Да, — хмыкнул Говард. — Только мы не переехали, мы сбежали. Я не стал это говорить, не знал, какова будет ваша реакция. В доме Дурслей был артефакт. Вы, наверное, о нем слышали. Сердце Тьмы.

Беллатрикс удивленно вскинула глаза:

— Он почти не действует на магов, — пораженно заметила она.

— Именно. Природная защита магов достаточно сильна, а вот сами Дурсли были бы подвержены его влиянию. Они, конечно, не плохие люди. Но вы ведь их знаете теперь. Представьте, какими бы они были, если бы артефакт усиливал все их отрицательные качества? Как бы в таком доме жилось Гарри?

Все в комнате замолчали, пораженные услышанным. Сердце Тьмы — старинный артефакт. Использовался в то замечательное время, когда маги еще сотрудничали с маглами. Он вытаскивал наружу все отрицательные качества магла. И, ко всему прочему, этот артефакт имел побочный эффект, особенно «полезный» для Дурслей, которые и так не жаловали магию. Долгое воздействие этого артефакта порождало недоверие к магии, и это недоверие постепенно перерастало в ненависть.

— Что у вас есть на него? — прямо спросил Сириус.

— Ничего, — спокойно ответил Говард. — Ничего, кроме уверенности, что это он.

— О ком вы? — сощурился Ремус.

— О Дамблдоре, — ответила Белла. — Это ведь он забрал Гарри после смерти Поттеров, я права?

— Да, — кивнул Сириус. — И отдал его Петунье, хотя Лили была бы в ужасе, узнав об этом.

— В каком смысле? — непонимающе переспросил Ремус.

— Мы не говорим об этом при Гарри, — недовольно признался Сириус. — Но сестры Эванс не ладили…

— Ты мягко выразился, — хмыкнул Говард. — По-моему, они едва переносили общество друг друга.

— Они рассорились еще до Хогвартса, как я помню, и практически не общались, — продолжил Сириус. — Их объединяли только родители, поэтому встречались они, в основном, только на семейных праздниках. А еще Джеймс… любил пошутить. И строгий вид Вернона не мог оставить его равнодушным, что лишь подлило масла в огонь войны между сестрами.

Говард улыбнулся, вспоминая рассказы Петуньи. Как много горя приносят детские обиды и несправедливость родителей. Быть может, если бы Лили знала, что так обижает ее сестру, они бы смогли помириться… но Лили тоже была гордячкой.

— Сириус, неужели ты думаешь, что Дамблдор как-то причастен… — Ремус запнулся не зная, как правильно сформулировать вопрос, но Сириус прервал его:

— Теперь я лишь еще больше уверен. Когда я узнал, что Гарри воспитывался у тети, я хотел даже возмутиться, потому что Джеймс незадолго до смерти написал завещание.

— Да? — удивился Ремус.

— Я его заставил, — горько вздохнул Сириус. — У меня оно тоже есть примерно с тех времен.