Гарри Поттер и Философский камень

– Ты что, проболтался? – проворчал Бейн. – Помни, Фиренце, мы поклялись не препятствовать воле небес. Разве движение планет не поведало нам, чему суждено быть?

Ронан нервно рыл копытом землю.

– Наверняка Фиренце хотел как лучше, – уныло произнёс он.

Бейн в ярости брыкнул ногами.

– Как лучше! А нам какое дело? Что предсказано, то предсказано! И не кентаврам бегать осликами за людьми, которым вздумалось шататься по лесу!

Фиренце в гневе встал на дыбы, и Гарри судорожно уцепился за его плечи, чтобы не упасть.

– Ты что, не видел единорога? – взревел Фиренце. – Не понимаешь, почему его убили? Или планеты скрыли от тебя эту тайну? Против того, кто прячется в нашем лесу, я стану бороться – и если потребуется, даже бок о бок с людьми.

И, развернувшись, Фиренце поскакал прочь. Гарри цеплялся изо всех сил. Они неслись сквозь чащу; Ронан и Бейн остались далеко позади.

Гарри совершенно ничего не понимал.

– Почему Бейн рассердился? – спросил он. – И вообще, от кого вы меня спасли?

Фиренце пошёл шагом, велел Гарри пригнуть голову под низкими ветками, но на вопрос не ответил. Они пробирались меж стволов, молчание затянулось; Гарри решил, что Фиренце больше не желает с ним разговаривать. Однако тут заросли совсем сгустились, и Фиренце неожиданно остановился.

– Гарри Поттер, знаешь ли ты, для чего используется кровь единорога?

– Нет, – удивился Гарри. Странный какой-то вопрос. – На зельеделии мы проходили только рога и волосы из хвоста.

– Ибо убивать единорогов – чудовищное преступление, – сказал Фиренце. – На подобное злодейство способен лишь тот, кому в погоне за всевластием нечего терять. Кровь единорога вернёт к жизни, даже если ты на дюйм от неминуемой гибели, но очень дорогой ценой. Спасая себя, ты губишь создание столь невинное и беззащитное, что с той минуты, как его кровь коснется твоих губ, проклятая жизнь твоя будет жизнью лишь наполовину.

Гарри смотрел в затылок Фиренце, отливавший серебром в лунном свете.

– Но кто на это пойдёт? – вслух подумал он. – Чем быть навеки проклятым, лучше умереть, разве нет?

– Да, – согласился Фиренце. – Но вдруг тебе надо продержаться совсем чуть-чуть, пока не выпьешь другой напиток, что вернёт и силу, и власть и дарует вечную жизнь? Мальчик Поттер, известно ли тебе, что спрятано сейчас в стенах вашей школы?

– Философский камень! Ну конечно – Эликсир Жизни! Но я не понимаю, кто…

– Разве ты не знаешь, кто ждал долгие годы, чтобы вернуться к власти, кто цеплялся за жалкую жизнь в ожидании своего часа?

Точно железный кулак сжал сердце Гарри. В шелесте листвы он как будто вновь услышал слова Огрида, сказанные той ночью, когда они познакомились: «…с чего ему исчезать? Кто говорит, помер. Вот уж бред! В нём небось и человеческого-то не осталось, помереть нечему».

– Вы хотите сказать, – сипло выдавил Гарри, – что это Воль…

– Гарри! Гарри, ты живой?

К ним по дорожке бежала Гермиона. Следом пыхтел Огрид.

– Всё отлично, – ответил Гарри, сам едва понимая, что говорит. – Огрид, единорог умер, он там, на поляне.

– Здесь я тебя оставлю, – прошептал Фиренце. – Ты в безопасности.

Гарри соскользнул с его спины.

– Удачи тебе, Гарри Поттер, – пожелал Фиренце. – И раньше бывало, что предсказания планет читались неверно – даже кентаврами. Надеюсь, и ныне мы ошиблись.

Он повернулся и лёгким галопом поскакал прочь, оставив дрожащего Гарри на тропе.

Ожидая возвращения друзей, Рон заснул в общей гостиной. Гарри растормошил его, Рон спросонок выкрикнул:

– Фол! Фол…

Но глаза его распахнулись, едва Гарри стал рассказывать, что произошло в лесу.

Гарри не сиделось на месте. Он расхаживал взад-вперёд перед камином. Его всё ещё трясло.

– Злею камень нужен для для Вольдеморта… Вольдеморт отсиживается в лесу… а мы-то думали, Злей всего-навсего хочет разбогатеть…

– Прекрати называть его по имени! – испуганным шёпотом воскликнул Рон, словно боялся, что Вольдеморт их услышит.

Гарри не обратил внимания.

– Фиренце меня спас, хотя не должен был… Бейн страшно рассердился… Сказал, нельзя вмешиваться в предсказанное планетами… Наверное, они показали, что Вольдеморт возвращается… Бейн считает, Фиренце зря помешал Вольдеморту меня убить… Видимо, это они тоже прочли по звёздам.

– Да прекратишь ты называть его по имени?! – просипел Рон.

– Остаётся только ждать, когда Злей добудет камень, – лихорадочно продолжал Гарри, – тогда Вольдеморт вернётся и меня прикончит… Что же, хоть Бейн порадуется.

Перепуганная Гермиона утешила его, как могла:

– Гарри, все говорят, что Сам-Знаешь-Кто боится одного Думбльдора. Пока Думбльдор рядом, Сам-Знаешь-Кто не осмелится тебя тронуть. И потом, кто сказал, что пророчества кентавров верны? Это же как гадание, а профессор Макгонаголл говорит, что это очень неточная отрасль колдовских наук.

Небо уже посветлело, а они всё разговаривали и спать отправились совершенно выдохшиеся и охрипшие. Но оказалось, что ночные сюрпризы ещё не кончились.

Откинув одеяло, Гарри обнаружил под ним аккуратно свернутый плащ-невидимку. К нему была приколота записка:

На всякий случай.