Гарри Поттер и философский камень

— ТИХО! — заорал дядя Вернон, отчего с потолка свалилась пара пауков. Он несколько раз глубоко вздохнул и заставил себя улыбнуться, что вышло у него довольно неудачно. — Э-э… Кстати, Гарри, насчёт этого чулана. Мы с твоей тётей подумали… ты уже вырос, тебе тут неудобно… мы решили, что будет лучше, если ты переберёшься во вторую спальню Дадли.

— Зачем? — не понял Гарри.

— Не задавай вопросов! — рявкнул дядя. — Собирай своё барахло и тащи наверх, живо!

В доме Дёрсли было четыре спальни: одна принадлежала дяде Вернону и тёте Петунии, другая предназначалась для гостей (чаще всего в ней оставалась Мардж, сестра дяди Вернона); в третьей спал Дадли, а в четвёртой кузен хранил все свои вещи и игрушки, которые не помещались в его первую комнату. Гарри же понадобилось всего одно путешествие на второй этаж, чтобы перенести туда всё своё имущество. Он присел на кровать и осмотрелся. Практически всё в комнате было поломано. Видеокамера, купленная всего месяц назад, валялась на игрушечном танке, которым Дадли однажды переехал соседскую собаку; в углу стоял первый телевизор кузена, который тот разбил ногой из-за того, что отменили его любимую передачу; здесь же была и большая клетка, в которой когда-то жил попугай, — Дадли обменял его в школе на пневматическое ружье, лежавшее на полке с погнутым дулом, — кузен как-то раз на нём посидел. На других полках было полно книг, — только они выглядели новыми и нетронутыми.

Снизу доносились рыдания Дадли:

— Я не хочу, чтобы он там жил… мне нужна эта комната… выгоните его…

Гарри со вздохом растянулся на кровати. Вчера он отдал бы всё за эту комнату. Сегодня он скорее согласился бы снова оказаться в чулане, но с письмом, чем сидеть здесь без письма.

* * *

Следующим утром за завтраком все вели себя неестественно тихо. А Дадли и вовсе пребывал в шоковом состоянии. Он успел пореветь, поколотить тростью отца, пнуть мать, притвориться, что болен, разбить черепахой крышу теплицы, — но обратно комнату так и не получил. Гарри в это время вспоминал вчерашний день и горько жалел, что не прочёл письмо ещё в прихожей. Дядя и тётя то и дело мрачно косились друг на друга.

Когда принесли почту, дядя Вернон, внезапно проникшийся к Гарри добрыми чувствами, отправил за ней Дадли. Было слышно, как по дороге кузен молотит тростью по чему попало. Затем Дадли крикнул:

— Ещё одно! «Бирючинный проезд, дом 4, самая маленькая спальня, м-ру Гарри Поттеру»…

Издав полузадушенный вопль, дядя Вернон вскочил на ноги и бросился в прихожую; Гарри следовал за ним по пятам. Дяде пришлось повалить Дадли на землю, чтобы вырвать у него письмо, а это оказалось непросто, потому что Гарри в это время тянул его сзади за шею. Через минуту беспорядочной драки, в которой каждый получил множество ударов тростью Дадли, дядя Вернон выпрямился, тяжело дыша, но зато сжимая в руке письмо Гарри.

— Иди в свой чулан… то есть в спальню, — прохрипел он, обращаясь к Гарри. — Дадли… уйди, просто уйди.

Гарри долго ходил кругами по своей новой комнате. Кто-то знал, что он больше не живёт в чулане, и что не получил первое письмо. Скорее всего, этот «кто-то» попробует передать ему ещё одно. И теперь уж Гарри это обеспечит. У него созрел план.

* * *

Старый, неоднократно бывавший в ремонте будильник зазвонил ровно в шесть утра. Гарри быстро выключил его и тихо оделся. Не хватало ещё разбудить Дёрсли. Он проскользнул вниз, не включая свет.

Он собирался дождаться почтальона на углу Бирючинного проезда, чтобы первым забрать почту. Сердце его неистово колотилось в груди, пока он крался по тёмной прихожей ко входной двери…

— ААААААААА!

Гарри буквально взлетел в воздух; он наступил на что-то большое и мягкое — что-то живое!

Наверху зажёгся свет, и Гарри с ужасом понял, что «чем-то большим и мягким» было лицо его дяди. Тот лежал у двери в спальном мешке, — несомненно, чтобы племяннику не удалось осуществить задуманное. Он орал на Гарри около получаса и затем велел приготовить ему чашку чая. Гарри обречённо поплёлся на кухню, — когда он вернулся, почта уже лежала у дяди Вернона на коленях. Он разглядел три письма, подписанные зелёными чернилами.

— Можно мне… — начал было он, но дядя Вернон у него на глазах изорвал письма в клочки.

* * *

В тот день дядя не пошёл на работу. Он остался дома и намертво заколотил щель для почты.

— Понимаешь, — объяснял он тёте Петунии с полным гвоздей ртом, — если лишить их возможности доставлять эти письма, они просто сдадутся.

— Не уверена, что это поможет, Вернон.

— О, у этих людей странная логика, Петуния. Они не такие, как мы с тобой, — заверил дядя Вернон, пытаясь забить гвоздь только что принесённым тётей куском фруктового кекса.

* * *

В пятницу Гарри пришло не меньше дюжины писем. Так как в заколоченное отверстие для почты они не пролезали, их просунули под дверь, в щель между дверью и косяком, — и даже пропихнули несколько штук в окошко ванной комнаты на первом этаже.