Гарри Поттер и философский камень

«Я достал немного еды, – сказал дядя Вернон. – Свистать всех наверх!» В лодке было холодно. Ледяная морская вода, дождь, стекающий за шиворот и промозглый ветер, бьющий в лицо. После, казалось, нескольких часов они достигли утеса, где дядя Вернон, оступаясь и поскальзываясь, повел их наверх к несчастной хижине. Внутри было просто ужасно. Пахло водорослями, ветер свистел в щели в деревянных стенах, а в очаге было сыро и пусто. К тому же в хижине было всего две комнаты. Немного еды в понимании дяди Вернона оказались пакетом чипсов для каждого и четырьмя бананами. Он попытался зажечь огонь, но пакеты только дымили и сжимались.

«Парочка писем сейчас бы пригодилась, а?» – сказал он радостно. Он был в очень хорошем настроении. Вероятно, он думал, что никто не сможет добраться к ним в шторм и доставить почту. Гарри был согласен, и эта мысль его не радовала. Когда наступила ночь, разразился обещанный шторм. Брызги высоких волн разбивались о стены хижины, и яростный ветер стучал в грязные окна. Тетя Петуния нашла несколько заплесневелых одеял в соседней комнате и сделала постель для Дадли на изъеденном молью диване. Она и дядя Вернон улеглись на слежавшиеся комками матрасы во второй комнате, а Гарри предоставили возможность найти самый мягкий кусочек пола и съежиться под самым тонким и рваным одеялом. Шторм становился сильнее и сильнее. Гарри не мог уснуть. Он дрожал и ворочался, пытаясь устроиться поудобнее, его желудок сжимался от голода. Храп Дадли тонул в низких раскатах грома, который начал греметь ближе к полуночи. Светящийся циферблат часов Дадли, которые свисали с края дивана вместе с его толстой рукой, сказал Гарри, что через десять минут ему исполнится одиннадцать лет. Он лежал и смотрел, как приближается его день рождения, любопытствуя, а вспомнят ли Десли о нем вообще, думая, где сейчас тот, кто писал письма. Осталось пять минут. Он услышал, как снаружи что-то скрипнуло. Он надеялся, что крыша не обрушится, хотя, может быть, если она обрушится, станет теплее. Четыре минуты. Может быть, дома будет так много писем, когда они вернутся, что удастся как-нибудь утащить одно. Три минуты. Почему море так громко бьется об остров? И (две минуты) что это был за странный хруст за дверью? Может, скала рушится в море?

Одна минута и ему будет одиннадцать. Тридцать секунд… двадцать… десять… девять… – может, разбудить Дадли, чтобы позлить – три… две… одна… БУМ. Хижина вздрогнула, и Гарри резко сел, уставившись на дверь. Кто-то был снаружи и стучался, чтобы его впустили.

Глава четвертая. Хранитель ключей

БУМ. Опять постучал кто-то. Дадли проснулся.

«Где пушка?» – растерянно спросил он. Сзади раздался грохот и дядя Вернон влетел в комнату. В руках он держал винтовку – теперь все поняли, что же было в длинном, узком свертке, который он привез.

«Кто там? – крикнул он. – Предупреждаю – я вооружен!» Последовала пауза. И вдруг как громыхнуло… удар был настолько силен, что дверь аккуратно слетела с петель и с оглушительным треском приземлилась на пол. В дверном проеме появился настоящий великан. Лицо его было почти полностью закрыто длинными косматыми волосами и спутанной бородой, но похожие на темных блестящих жуков глаза сверкали сквозь все эти заросли. Великан протиснулся в хижину, пригнувшись, потому что его голова почти касалась потолка. Он наклонился, легко поднял дверь и повесил ее на прежнее место. Шум грозы стал тише… Великан оглядел всю компанию.

«Не могли бы вы предложить мне чашечку чая? Это было нелегкое путешествие…»

Он прошагал к дивану, где сидел Дадли, скованный страхом.

«Подвинься, толстяк», – проговорил незнакомец. Дадли пискнул и побежал к матери, замершей от ужаса позади дяди Вернона.

«А, вот и Гарри», – обрадовался великан. Гарри взглянул в дикое лицо и увидел, что в глазах-жуках притаилась улыбка.

«Когда я видел тебя в последний раз, ты был совсем еще младенцем, – сказал великан. – Ты похож на отца, но у тебя глаза матери». Дядя Вернон издал странный дребезжащий звук.

«Я требую, чтобы вы ушли, сэр! – сказал он. – Вы нарушаете право частной собственности!»

«А, заткнись, Десли», – сказал великан; он перегнулся через спинку дивана, выхватил ружье из рук дяди Вернона, завязал его узлом, как будто оно было резиновым, и бросил его в угол комнаты. Дядя Вернон пискнул, как раздавленная мышь.

«Ладно, Гарри, – как ни в чем не бывало продолжал великан, поворачиваясь спиной к Десли, – с Днем Рождения. Вот кое-что для тебя – я слегка помял его, но на вкус он замечательный». Из внутреннего кармана своего черного пальто он достал немного раздавленную коробку. Гарри дрожащими пальцами открыл ее. Внутри был большой, липкий шоколадный торт с надписью зеленой глазурью:

«С Днем Рождения, Гарри». Гарри взглянул на великана. Он собирался поблагодарить его, но слова где-то потерялись, и вместо этого он сказал:

«Кто вы?» Великан усмехнулся.

«И правда, я не представился. Рубеус Хагрид, хранитель ключей и земель Хогвартса». Он протянул свою огромную ладонь и потряс Гарри руку.