Гарри Поттер и клан Вольтури [СИ]

— Но ни у сквибов, ни у магглов не может быть врожденного магического дара, — задумчиво произнесла Нарцисса. — Значит, эта девушка действительно волшебница. Но даже так, у нее нет ни рода, ни мэнора, ни… ничего, никаких способностей, кроме щита. На что нам она?

— Все просто, дорогая, — хмыкнул лорд Малфой. — Белла Свон — наш шанс сохранить сильный род, не скажу, что единственный, но действенный — однозначно.

— О чем ты?

— Америка, не Англия, там невозможно отследить происхождение волшебника или историю его семьи, слишком все перемешалось. В этом заключается как опасность, так и наша выгода. В Америку в поисках лучшей жизни сбегали и магглы и маги. Кого-то выгнали из рода, кто-то ушел сам. Чей-то род планомерно истребляли, и он не видел другого выхода, чтобы спастись. Причины разные, но нас они не интересуют. Важно, что в Америке оказались представители самых разных родов. И у некоторые из них могли владеть очень редкими способностями…

— Или нести в себе проклятие, — напомнила Нарцисса, выросшая в древней семье темных волшебников.

— Да, опасность в том и состоит, — кивнул Люциус. — Но среди отбросов, что слетелись туда, словно мухи на мед, вполне может найтись парочка неограненных алмазов. Я думаю, Белла Свон — то, что нам нужно.

— Проклятие еще никто не отменял, — насупилась его жена.

— Проклятье, Нарцисса, — закатил глаза мужчина. — На нашем роду висит их множество — из-за них наши женщины не могут выносить больше одного ребенка — но вряд ли что-то резко поменяется, если к ним прибавится еще одно. Зато представь, любимая! Новая кровь может ослабить их. Сильный дар, пусть и узконаправленный, а к нему прилагается почти чистокровная волшебница.

— Вот именно «почти», — фыркнула леди Малфой. — Ты сильно рискуешь, Люциус.

— Долохов как-то сказал: «Кто не рискует, тот не пьет шампанского», — пожал плечами он. — Я предпочту рискнуть сейчас и уповать на возможность порвать замкнутый круг, чем выпустить перспективную кандидатку из рук. У Беллы может получиться родить не одного, а двух детей. А потом… наша семья вернется на вершину.

— И все-таки это опасно, — вздохнула волшебница.

— Сейчас мы все равно ничего не изменим — я отдал Драко кольцо. Результат наших действий покажет лишь время…

* * *

Белла сидела на кровати, уставившись на противоположную стену невидящим взглядом. Ее раздумья прервал негромкий стук в дверь. Моргнув пару раз, возвращаясь в реальность, девушка сказала:

— Войдите.

В комнату шагнул Эдвард, с болезненным вниманием вглядываясь в лицо любимой. Белла повернулась к нему и вопросительно вскинула бровь. Мириться пришел? Так они вроде бы не ссорились. Ну, а то, что она ему в челюсть двинула, когда он самоубиться решил, так это от волнения…

— Я хотел с тобой поговорить, — тихо произнес вампир.

Девушка недовольно дернула плечом. За время его отсутствия она уже отвыкла от завораживающего баритона. Чуть не попалась в ловушку его чар. Снова.

— И о чем же, Эдвард? — с безразличием поинтересовалась Свон.

Телепат вскинулся.

— Многое изменилось, да? — намек на их отношения с Драко не заметил бы только глухой.

— Верно, — кивнула девушка.

— Ты… Не дашь вернуть прошлое?

Свон кивнула.

С самого начала Эдвард Каллен был заменой Драко. К сожалению, девушка поняла это только сейчас. После того, как волшебники уехали, Белле стало плохо. Очень плохо. Она ужасно скучала по Малфою, по его ненавязчивой заботе, старомодным манерам, позволявшим ей чувствовать себя настоящей леди. На людях Драко всегда носил холодную маску, отпугивающую любопытных. Тем важнее для девушки стали мгновения, когда улыбка полностью преображала лицо надменного аристократа. Улыбка, направленная только на нее.

Он всегда находился рядом, незаметно помогал, не требуя ни вздохов восхищения, ни шумных благодарностей. Он стал незаменим, словно воздух, но осознание пришло лишь после его ухода.

Эдвард был похож на Драко. Невероятно похож. Этим он и привлек грустившую Свон. Схожие манеры, та же старомодность, тайна и присутствие опасности. Каллен стал прекрасной заменой любимому, даже не подозревая об этом. Заменой, которая теперь не нужна.

— Прости… — извинение шепотом слетело с губ.

Совершенно лишнее извинение, потому что телепат и так все прекрасно понимал. Он любил ее. Любил настолько сильно, что решил отпустить. Чтобы она была счастлива.