Гарри Поттер и Кольцо Согласия (СИ)

— Так! Твои друзья уже насели на Дору, — улыбнулся Люпин, глядя на Гарри, который мотал головой, пытаясь придти в себя после аппарирования.

— Слишком долго мы сидели без информации…

— Зато вместо того, чтобы сдавать экзамены, участвовали в проектах, не предусмотренных школьной программой! Поверь, нам здесь не менее интересно узнать о ваших новостях, чем вам о наших!

— Но ведь для такого срочного отъезда были основания?

— Да, конечно, — Люпин похлопал Гарри по плечу. — А знаешь, какая причина главная? Мы тут по вам очень соскучились!

Люпин хохотнул и Гарри понял, что он просто отшучивается. Не стали бы без особых причин их выдергивать, не дав даже попрощаться с подругами. Он посмотрел туда, где стояли Рон с Гермионой. Но никого не увидел. Видимо они уже прошли на скрытую магией территорию Юлы. Через несколько секунд и он сам, сопровождаемый Ремусом, уже входил в дом.

Не успели они пройти в холл, как к Гарри кинулась Габриэль, умоляя как можно быстрее пойти к его родственникам. Ее эмоциональный наскок удивил Гарри — ни приветствия, ни хоть какой-нибудь нейтральной фразы… Но тут из кухни показалась Нимфадора Тонкс и присоединилась к просьбе девочки:

— Гарри, пожалуйста, зайди к ним, — в ее голосе звучала озабоченность. — Что-то происходит с ними, возможно магия защиты начинает рассеиваться… В общем зайди, посиди с ними хотя бы часик…

Ничего себе! Целый час с «разлюбимыми» родственничками? Да лучше он пойдет и сдаст еще пару экзаменов! Но поделать он ничего не мог: Габриэль смотрела на него умоляющими глазами, Нимфадора явно ждала, когда он пойдет, а Люпин, ничего не говоря, подтолкнул Гарри в сторону двери с табличкой «Мусидора Барквис, 1520–1666».

Глубоко вздохнув, Гарри обернулся к Рону и Гермионе, а затем, словно ринувшись в холодную воду, вошел к Дурслям.

Рон, Гермиона и Невилл зашли в свои комнаты и переоделись, а затем отправились на кухню, где миссис Уизли напоила их домашним компотом. Они попытались расспросить ее, что здесь происходило в последние дни, но настроение у нее было не самым лучшим: она рассержено пробурчала, что у нее без них забот полно, и прогнала их из кухни. Люпина, Тонкс и всех остальных видно не было. Гермиона сделала попытку заглянуть в библиотеку, но там было заперто. Гарри как зашел к Дурслям, так и застрял там.

— Нельзя же так! Даже с сестрой не дали попрощаться! И ничего не говорят!

Рон бегал по спальне, размахивая руками, и изливал свое недовольство на Гермиону и Невилла. Девушка ничего не говорила. То ли давала Рону «выпустить пар», то ли просто думала о чем-то своем. Невилл смотрел на Рона почти испуганно.

— Что случается? Г’он, ты так кг’ичал!

Габриэль заглянула в приоткрытую дверь. Рон повернулся к ней, но не успел ничего сказать, как Гермиона пригласила девочку войти. Поглядывая на Рона, Габриэль вошла и остановилась посреди комнаты.

— Привет, Габриэль! Проходи, садись сюда, — обратилась к ней Гермиона, похлопав по кровати рядом с собой. — Ты бы не могла сказать, что здесь происходило пока нас здесь не было?

— О, могла бы, могла бы… Было много взг’ослых волшебников. Очень-очень много. Они ходили и уходили. Потом был большой собирание. Вчера был… Но мне ничего не говорят. Я еще маленький, — Габриэль тяжело вздохнула и виновато посмотрела на Рона. — Флер еще в госпиталь. Я ходил к нему. Она рада. И скоро должна приходить сюда. Очень скоро, наверное в понедельник…

В целом события в Юле в последние дни в изложении Габриэль, выглядели довольно простыми. Всю неделю в Юлу забегали члены Ордена Феникса. Миссис Уизли явно выполняла коммуникационную функцию, принимая отчеты и передавая задания всем приходящим. В доме жили Люпин, Тонкс, мистер и миссис Уизли, Билл Уизли, Клеопатра Куинн, сама Габриэль и Дурсли. Впрочем, постоянно находились здесь лишь Дурсли, миссис Уизли, да Габриэль, остальные все время куда-то уходили и возвращались в самое разное время суток. Хуже всего были Дурсли. После того, как несколько дней назад мистер Дурсль исчез, миссис Дурсль устроила грандиозный скандал — вроде кто-то сказал ей, что ее мужа лечат в волшебном госпитале, а она почему-то ужасно разозлилась. Его не было два дня, потом он вернулся. Очень грустный, тихий и молчаливый.