Гарри Поттер и Комната Секретов

Однако, отвратительная весёлость Чаруальда, его намёки на то, что он всегда подозревал, что в Огриде нет ничего хорошего, его уверенность, что все несчастья закончились, довели Гарри до того, что он всерьёз боролся с желанием запулить «Ужином с упырями» Чаруальду в лоб. Вместо этого он удовлетворился тем, что написал Рону записку: «Давай пойдем сегодня ночью».

Рон прочитал записку, сглотнул слюну и скосил глаза на пустое место рядом с собой. Обычно там сидела Гермиона. Это зрелище, похоже, укрепило его дух, и он утвердительно кивнул.

Общая гостиная «Гриффиндора» последнее время всегда была переполнена, потому что с шести часов вечера гриффиндорцам никуда нельзя было отлучаться. Кроме того, имелась неисчерпаемая тема для разговора, поэтому в гостиной даже после двенадцати обязательно кто-то сидел.

Гарри забрал плащ-невидимку из сундука сразу после ужина и провёл вечер, сидя на нём, в ожидании, пока опустеет гостиная. Фред с Джорджем заставили Гарри и Рона играть в хлопушки, а притихшая Джинни грустно наблюдала за ними из кресла, где обычно сидела Гермиона. Гарри с Роном нарочно проигрывали, чтобы игра поскорее закончилась, но, несмотря на это, перевалило за полночь, когда близнецы и Джинни наконец-то отправились спать.

Гарри и Рон дождались, когда до них донесутся звуки двух захлопнувшихся дверей, схватили плащ, укутались в него и вылезли через отверстие за портретом.

Поход через замок оказался трудным, как и в прошлый раз, настолько часто приходилось уворачиваться от учителей. Но в конце концов они всё-таки дошли до вестибюля, открыли засов на дубовых дверях, проскользнули наружу, стараясь, чтобы двери не заскрипели, и вышли на залитый лунным светом двор.

— Конечно, — срывающимся голосом сказал Рон, когда они шли по черной траве, — мы можем дойти до леса и обнаружить, что следить-то нам и не за кем. Может быть, пауки шли вовсе не туда. Я, конечно, согласен, в принципе они направлялись куда-то туда, но…

Полная надежды фраза повисла в воздухе.

Они добрались до хижины Огрида, печальной и безмолвной. В окнах не было света. Когда Гарри открыл дверь, Клык на радостях стал прыгать как сумасшедший. Испугавшись, что он всех в замке перебудит своим гулким, как из бочки, лаем, ребята поскорее накормили его ирисками из жестяной банки, которая стояла на каминной полке, и те надёжно склеили челюсти пса.

Гарри оставил плащ-невидимку на столе в хижине. Он не понадобится в кромешной тьме Запретного леса.

— Пойдем, Клык, пойдем гулять, — сказал Гарри и похлопал себя по ноге, Клык радостно выскочил за мальчиками из дома, стремительно кинулся к самому краю леса и, остановившись у большого платана, задрал ногу.

Гарри вытащил волшебную палочку, пробормотал: «Люмос!», и крохотный лучик света зажегся на ее конце. Этого лучика было достаточно, чтобы искать на тропинке следы пауков.

— Ловко придумано, — одобрил Рон. — Я бы свою тоже зажег, но ты ведь знаешь — она может взорваться или ещё чего похуже…

Гарри тронул Рона за плечо и показал на траву под ногами. Два одиноких паучка поспешно уползали от лучика света в темень под деревьями.

— Ладно, — тяжко вздохнул Рон, словно приготовившись к самому худшему, — Я готов. Пошли.

И они пошли. Клык носился вокруг, обнюхивая древесные корни и опавшие листья. В лесу, ведомые светом Гарриной волшебной палочки, они неотступно следовали за неиссякаемым паучьим ручейком, струившимся вдоль тропинки. Ребята шли за пауками минут двадцать, молча, не произнося ни слова, постоянно прислушиваясь, не раздастся ли какой-нибудь подозрительный звук. Слышно было только, как трещат ветки и шуршат листья. Затем, когда лес сделался почти непроходимым, звёзд над головой не стало видно, и лишь волшебная палочка Гарри сияла в океане тьмы, они заметили, что паучий вожак сошел с тропинки.

Гарри задержался, чтобы посмотреть, куда направятся пауки, но вне круга света от палочки абсолютно ничего нельзя было разглядеть. Так далеко в лес Гарри раньше не заходил. Он очень отчётливо вспомнил, как в прошлый раз Огрид настоятельно советовал не покидать тропинки. Но сейчас Огрид находился в сотнях миль отсюда, возможно, в камере Азкабана… и он же сказал, идти за пауками…

Что-то влажное коснулось руки мальчика, он отпрыгнул назад и наступил Рону на ногу. Впрочем, оказалось, что это был всего лишь холодный песий нос.

— Что делать, как ты считаешь? — спросил Гарри у Рона, чьи глаза он с трудом мог разглядеть в темноте, в них отражался свет волшебной палочки.

— Не уходить же теперь, — сказал Рон.

И вслед за пауками — мелькающие молнии черного на черном — они направились в чащу. Идти быстро стало невозможно; кругом торчали древесные корни и пни, практически незаметные в черноте леса. На руке Гарри чувствовал горячее дыхание Клыка. Не один раз пришлось им останавливаться, чтобы Гарри мог нагнуться и лучиком света отыскать пауков.

Они шли уже по крайней мере полчаса, цепляясь робами за низко висящие сучья и кусты ежевики. Через некоторое время им показалось, что они спускаются в овраг, хотя деревья росли так же густо, как и раньше.