Гарри Поттер и Комната Секретов

Паук неожиданно выпустил Гарри, и тот приземлился на четвереньки. Рон и Клык свалились рядом. Клык больше не выл, только испуганно жался к земле. Вид Рона наглядно отражал все то, что чувствовал в данный момент Гарри. Рот у Рона был открыт в немом крике ужаса, глаза вылезли из орбит.

Гарри внезапно осознал, что паук, сбросивший его на землю, что-то говорит. Разобрать, что именно, было сложно — при каждом слове паук клацал клешнями.

— Арагог! — призывал он. — Арагог!

И вот из-под мерцающего паутинного купола с леденящей душу медлительностью явился паук размером со слона. Черная шерсть, покрывавшая его тело, местами поседела, а глаза на уродливой, снабженной страшнейшими жвалами, голове были подернуты молочно-белой пленкой. Паук был слеп.

— В чем дело? — спросил он, быстро клацая.

— Люди, — коротко щелкнул паук, притащивший Гарри.

— Это Огрид? — спросил Арагог и придвинулся ближе, бессмысленно ворочая молочными глазами.

— Незнакомцы, — прощелкал паук, принесший Рона.

— Убейте их, — раздражившись, повелел Арагог.

— Мы друзья Огрида, — выкрикнул Гарри. Его сердце покинуло грудную клетку и с силой колотилось в горле.

Клац, клац, клац — заходили паучьи клешни по всей лощине.

Арагог помолчал.

— Никогда раньше Огрид никого к нам не присылал, — медленно произнес он.

— Огрид попал в беду, — объяснил Гарри, часто дыша. — Поэтому мы и пришли.

— В беде? — переспросил престарелый паук, и Гарри показалось, что в его голосе сквозит беспокойство. — Но зачем он прислал вас?

Гарри хотел было встать на ноги, но передумал; вряд ли ноги станут держать его. Поэтому он продолжал говорить, стоя на четвереньках, настолько медленно и спокойно, насколько мог.

— Они, там в школе, думают, что Огрид натравливал… эээ… нечто… на учеников. И его забрали в Азкабан.

Арагог возмущенно заклацал клешнями, и этот звук множественным эхом повторили все пауки, собравшиеся в лощине; это было похоже на аплодисменты, только вот аплодисменты обычно не вызывали у Гарри тошноту от страха.

— Но ведь это было много лет назад, — раздраженно сказал Арагог, — много-много лет назад. Я хорошо это помню. Поэтому они заставили его уйти из школы. Они считали, что я и есть тот монстр, который обитает в… они называли это Комнатой Секретов. Они считали, что Огрид открыл Комнату и выпустил меня на свободу.

— А вы… вы вышли не из Комнаты Секретов? — спросил Гарри. На лбу у него выступил холодный пот.

— Я! — возмутился Арагог, сердито щелкнув. — Я родился не в замке. Я родился в далекой стране. Один путешественник подарил меня Огриду, когда я был еще яйцом. Огрид тогда был совсем ребенок, но он заботился обо мне, прятал в шкафу в замке и кормил тем, что мог достать. Огрид мой хороший друг и хороший человек. Когда меня обнаружили и обвинили в смерти какой-то девочки, Огрид защитил меня. После этого я жил в лесу, а Огрид всегда навещал меня. Он даже нашел мне жену, Мосаг, и у нас теперь большая семья, вот она перед вами, и все это благодаря доброте Огрида…

Гарри призвал на помощь остатки храбрости.

— Так, значит, вы никогда… никогда ни на кого не нападали?

— Никогда, — проскрипел старый паук. — Конечно, это мой инстинкт, но из уважения к Огриду я никогда не вредил людям. Тело убитой девочки нашли в туалете. А я никогда не был нигде в замке, кроме шкафа, в котором вырос. Наш род любит тишину и темноту…

— Но тогда… может быть, вы знаете, кто или что убило эту девочку? — спросил Гарри. — Потому что, понимаете, оно вернулось и снова нападает на людей…

Его слова потонули в новой волне сердитого клацания и шуршания множества длинных ног; гигантские черные тени придвинулись ближе.

— То, что обитает в замке, — сказал Арагог, — древнее создание, которого мы, пауки, боимся больше всего на свете. Я хорошо помню, как умолял Огрида отпустить меня, когда чуял, как это чудовище движется по замку.

— Но что это? — настойчиво спросил Гарри.

Снова раздалось громкое клацание и шуршание; пауки все теснее смыкали круг.

— Мы никогда не говорим об этом! — свирепо крикнул Арагог. — Мы не называем его по имени! Я даже Огриду никогда не называл имени смертоносного чудища, хотя он спрашивал о нем, много раз.

Гарри не хотел быть слишком настойчивым, слишком уж напирали со всех сторон пауки. Да и Арагог, похоже, утомился от разговоров. Он стал медленно пятиться назад, под купол, однако, его сородичи продолжали медленно, дюйм за дюймом, наступать.

— Мы тогда пойдем, ладно? — отчаянно крикнул Гарри вслед Арагогу, слыша за своей спиной зловещее шуршание листьев.

— Пойдем? — медленно повторил Арагог. — Не думаю…

— Но… но…

— Мои сыновья и дочери не трогают Огрида только потому, что я им так велел. Но я не могу отказать им в свежем мясе, особенно если оно само к ним пришло. До свидания, друг Огрида.

Гарри волчком развернулся. В паре футов от него возвышалась огромная паучья стена, лязгающая жвалами, сверкающая множеством глаз.