Гарри Поттер и Кубок Огня(Potter's Army)

— Гарри Поттеру удалось спастись от Лорда Волдеморта, — сказал Дамблдор. — Он рисковал своей собственной жизнью, чтобы принести тело Седрика обратно в Хогвартс. Он проявил во всех отношениях такую отвагу, какую мало кто из волшебников когда-либо проявлял перед лицом Волдеморта. И это вызывает во мне большое уважение.

Дамблдор повернулся в сторону Гарри с серьёзным выражением лица и еще раз поднял свой кубок. Почти все в Большом Зале последовали примеру и тихо произнесли имя Гарри так же, как до того имя Седрика, и выпили за него. Но между стоящими учениками Гарри видел Малфоя, Крэбба, Гойла и многих других слизеринцев, которые демонстративно остались сидеть, не прикасаясь к своим кубкам. Дамблдор, не обладавший волшебным глазом, этого не увидел.

Когда все снова заняли свои места, Дамблдор продолжал:

— Целью Турнира Трёх Волшебников было углубить понимание и наладить связи между волшебниками. В свете того, что случилось — я имею в виду возвращение Лорда Волдеморта — это стало ещё важнее, чем раньше.

Дамблдор окинул взглядом мадам Максим с Хагридом, Флёр Делакур и её соучеников из Бобатона, Виктора Крама и учеников из Дурмштранга за столом Слизерина. Крам, как заметил Гарри, глядел настороженно, почти испуганно, как будто ожидал, что Дамблдор скажет что-то очень суровое.

— Каждого присутствующего в этом зале гостя, — сказал Дамблдор, задерживаясь взглядом на учениках Дурмштранга, — мы будем рады принять у себя, если они когда-нибудь пожелают вновь посетить нас. Я повторяю для всех вас: теперь, когда Лорд Волдеморт вернулся, наша сила — в единстве, наша слабость — в разногласиях. У Лорда Волдеморта очень сильный дар сеять раздоры и вражду. Мы можем противостоять этому, только проявив дружбу и доверие такой же силы. Различия в обычаях и языках — ничто, если наши сердца открыты и цели едины. Я полагаю — и всем сердцем надеюсь, что я не прав — что всем нам предстоят тёмные и тяжёлые времена. Некоторые из вас непосредственно пострадали от руки Лорда Волдеморта. Семьи многих из вас были разрушены. И вот неделю назад один из наших студентов пал жертвой… Помните Седрика. Помните, если когда-нибудь вам придётся сделать выбор между тем, что правильно, и тем, что легко, — не забывайте, что произошло с хорошим, добрым и смелым юношей, который оказался на пути у Лорда Волдеморта. Помните Седрика Диггори.

Вещи Гарри были упакованы в чемодан, сверху в клетке сидела Хедвига. Гарри, Рон и Гермиона ждали повозок до станции Хогсмид в переполненном вестибюле. Был прекрасный летний день. Гарри думалось, что когда он вернётся вечером на Привит Драйв, клумбы и деревья там будут в цвету и будет жарко. Эта мысль не доставила ему ни малейшей радости.

— Арри!

Он оглянулся. По каменным ступеням в замок бежала Флёр Делакур. Вдалеке за её спиной виднелся Хагрид, помогающий мадам Максим запрячь гигантских коней. Бобатонская карета была готова к отбытию.

— Ми ведь увидимся снова, я надеюсь, правда? — сказала Флёр, поравнявшись с ним, и протянула руку. — Я надеюсь поработать здесь, штоби улюшшить мой английский.

— Он уже и так вполне хорош, — просипел Рон.

Флёр улыбнулась ему, Гермиона нахмурилась.

— До свидания, Арри, — сказала Флёр, поворачиваясь, чтобы уйти. — Било приятно с тобой познакомиться!

Глядя, как Флёр с переливающимися на солнце серебристыми волосами бежит по газону к мадам Максим, Гарри почувствовал, что его настроение немного улучшилось.

— Интересно, как студенты из Дурмштранга доберутся обратно, — сказал Рон. — Как ты думаешь, они могут управлять кораблем без Каркарова?

— Каркаров не управлял, — послышался раздражённый голос. — Он сидел в каюте, а всю работу делали мы.

Крам пришёл попрощаться с Гермионой.

— Мы можем поговорить? — спросил он её.

— О… да… конечно, — сказала Гермиона, слегка волнуясь, и последовала за Крамом через толпу.

— Поторопись! — крикнул Рон ей вслед. — Повозки будут здесь с минуты на минуту!

Однако пока Гарри ждал повозок, Рон вытягивал шею в надежде разглядеть сквозь толпу, что делают Крам и Гермиона.

Они вернулись очень быстро. Рон глядел на Гермиону во все глаза, но её лицо ничего не выражало.

— Мне нравился Диггори, — внезапно сказал Крам Гарри. — Он всегда был приветлив со мной. Всегда. Несмотря на то, что я из Дурмштранга — и с Каркаровым, — добавил он, мрачнея.

— Ему нашли замену? — спросил Гарри.

Крам пожал плечами. Он сжал руку Гарри и после — Рона, на лице которого отражалась болезненная внутренняя борьба. Крам уже направился к выходу, когда Рон не выдержал и выпалил:

— Можно мне твой автограф?

Гермиона отвернулась, улыбаясь, глядя на катящиеся к ним вверх по дорожке самоходные повозки, пока Крам, не без удивления, но с удовольствием, подписывал Рону кусочек пергамента.